— Хотите что-то заказать или подождете друга?
— О, знаешь, тут грустно вышло... Он бросил меня и ушел к другой женщине. И у нее есть член. Да, тут мне нечем крыть.
— Хотите что-то заказать или подождете друга?
— О, знаешь, тут грустно вышло... Он бросил меня и ушел к другой женщине. И у нее есть член. Да, тут мне нечем крыть.
— Отправим вперёд Тиш — проверим, клюнет ли он на неё.
— Если он не клюнет на Тиш, то он либо гей, либо покойник.
— Что такого я сказала, что могло бы напугать тебя?
— Ты сказала, он отрежет мне лицо и будет носить его как шляпу!
— Я же сказала «возможно»!
— И только бабы не понимают, как это мы, мужики, выживаем, — вздохнул я. — Мы ж озабоченные дикари. Ищем, куда бы единственную извилину пристроить, тыкаем ею в хитрых и прожжённых женщин...
— Во-во, — поддержал воин. — Хотя... я бы не прочь скинуть пару десятков лет, возвратиться в юношеское «тыкательное» состояние.
Слушай, парни сожалеют о девушках, с которыми они не переспали, а девушки сожалеют о парнях, с которыми они переспали.
— Мне большой стакан тройной экспресс половина без кофеина.
— Маленький баран тройное тесто половина половины.
— Работа у него... Катя, мне плохо!
— Соболезную. Слушай, а ты плюнь на него, а?
— Да ты что? Он же настоящий мужик! Таких сейчас вообще нет!.. Только подлец и сволочь!!!
— Почему?
— Потому что жениться не хочет!
Мужчины за столом говорили о машинах и были поистине неиссякаемы. Хороший ход. Плохой ход. Машины у них упирались, артачились, фырчали, пыхтели, юзили на поворотах, заедали, дымили, чихали, кашляли, вставали на дыбы и брыкались.