Когда знаешь, чего бояться, оно как-то легче.
Я был обычным ребёнком. То есть я был эгоистом и несколько сомневался в существовании того, что «не-я», зато верил, твёрдо верил, непоколебимо, что важнее меня нет ничего на свете. Ничего важнее, чем я сам, для меня не существовало.
Я сказал: «Мне не нравится, когда ты кричишь на меня».
«А мне не нравится, когда ты ведёшь себя, как зверёныш!» — заорал он, и я заплакал, и слёзы ручьём побежали по моему лицу, мне захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда.
За последние несколько часов я видел вещи и похуже. Я вдруг понял, что мне наплевать. Я поднял глаза на тёмную фигуру, держащую фонарь, и сказал: «Ты чувствуешь себя большим и сильным, когда доводишь ребенка до слез?», и тут же горько пожалел об этом.
У разных людей воспоминания разные, не найдётся и двух человек, которые хоть что-то помнят одинаково, пусть даже они и видели это собственными глазами.
«А сколько тебе лет на самом деле?» — спросил я.
«Одиннадцать».
Я подумал немного. Потом снова спросил: «И сколько уже лет тебе одиннадцать?»
Она улыбнулась мне.
Сказать, что Ричард Мэхью страдал от акрофобии, было бы не совсем верно, – это все равно что утверждать, что Юпитер крупнее утки.
В моем сборнике мифов Древней Греции было написано: нарцисс назван по имени одного красивого юноши, настолько прекрасного, что он влюбился в самого себя. Увидев свое отражение в воде, он так и не смог оторваться от него и в конце концов умер, а богам пришлось превратить его в цветок. Я читал, и мне представлялся самый прекрасный цветок в мире. Как же я был разочарован, узнав, что это просто белый нарцисс.
Она предпочла бы знать, где другая мама: ведь если той нет нигде, она может быть где угодно. И в конце концов, всегда больше боишься того, чего не видишь.
Время от времени я бросал орех в середину пруда — пруда, который Лэтти Хэмпсток называла...
Морем...
... Когда я был маленьким мальчиком, наверное трёх-четырёх лет отроду, я вроде как был чудовищем. «Ты был маленький мамзер», — твердили мне тётки по разному поводу, когда я таки дотянул до взрослых лет и мои ужасные детские проделки можно было вспоминать с издевкой. Но на самом деле я не помню, чтобы был чудовищем. Помню, только хотел всё делать по-своему.
Cлайд с цитатой