Даже после полугода с ним, я по-прежнему не могла поверить, что это счастье заслужено мной.
— Белла, ты меня оскорбляешь! Я делаю тебе предложение, а оно принимается за шутку...
— Эдвард, пожалуйста, давай серьезно!
— Да я сама серьезность!
— Слушай, мне только восемнадцать.
— А мне почти сто десять — самое время остепениться!
Я была только оболочкой, пустой изнутри. Как пустующий дом – не пригодный для жилья – в течение долгих месяцев я была безжизненной.
Все это время я считала, что Джейк лечит зияющую рану в груди или хотя бы заполняет её, не давая болеть. На самом деле я глубоко ошибалась: он пробивал свою собственную брешь, делая сердце похожим на швейцарский сыр. Удивительно, как я еще на части не развалилась?
Чего мне бояться? Физической боли? Она мне давно не страшна. Вот один из немногих плюсов душевного потрясения.
Несомненно, как он и предполагал, я вмиг забыла о своих беспокойствах и сосредоточилась лишь на том, чтобы помнить как вдыхать и выдыхать.
Однако, в тот момент, я чувствовала себя хорошо. Цельно. Я могла почувствовать, что сердце забилось в груди, кровь горячо запульсировала и снова побежала по моим венам. Мои легкие глубоко наполнились сладким ароматом, который источала его кожа. Как будто никогда не было никакой раны в моей груди. Я была цельной — не излеченной, но как будто и не было никакой раны никогда.
... это был голос, который я узнаю всегда – во сне и наяву, или даже если я буду мертвой, держу пари. На звук этого голоса я шла бы через огонь, пожар, или, что менее драматично, слякоть и каждодневный бесконечный холодный дождь.
Элис. Ты исчезла. Как и все вы. С кем мне теперь разговаривать? Я сбита с толку. Ты уехала и он уехал, вы увезли с собой все. Я вижу его отсутствие везде. В моей груди как будто огромная пульсирующая дыра. Но я ей рада. Ведь только боль напоминает о том, что он был в моей жизни. Что все вы были.
Cлайд с цитатой