Смирный — в бригаде клад.
Работа — она как палка, конца в ней два: для людей делаешь — качество дай, для начальника делаешь — дай показуху.
Смирный — в бригаде клад.
Работа — она как палка, конца в ней два: для людей делаешь — качество дай, для начальника делаешь — дай показуху.
Он не был шакал даже после восьми лет общих работ — и чем дальше, тем крепче утверждался.
У человека — зубы, и он ими грызёт, скрежещет, стискивает их. А у растения вот — нет зубов, и как же спокойно они растут, и спокойно как умирают!
И ничего святого нет во время обыска! При аресте паровозного машиниста Иношина в комнате стоял гробик с его только что умершим ребенком. Юристы выбросили ребенка из гробика, они искали и там.
Тут была важная, на первый взгляд парадоксальная черта, которую разглядел Вадим в размышлениях последних недель: что таланту легче понять и принять смерть, чем бездарности. А ведь талант теряет в смерти гораздо больше, чем бездарность!
Но чего нельзя, нет, — решать дело оружием. Это значило бы — допоследне развалить нашу жизнь и погубить народ. Оружейные песни не знают доброго конца.
И где раньше были глаза — теперь глаз не было. И где раньше рот приходился — теперь не стало рта.