Неведение — условие, необходимое для человеческого счастья, и надо признать, что чаще всего люди удовлетворяются им. О самих себе мы не знаем почти ничего, о наших ближних — ничего. Неведение обеспечивает нам спокойствие, а ложь — счастье.
Явившись на свидание ранее назначенного часа, Эварист стал ожидать, измеряя время, как маятником, биением собственного сердца.
Имея немало поводов быть недовольной своей судьбой, она всегда была склонна жаловаться на нее, и эти жалобы приносили ей некоторое облегчение.
Мушармен стоял перед лицом великого таинства, того, которое заставляет человеческий род дрожать со дня сотворения мира, — неизвестность.
Страх — самая простая эмоция, он может скрываться в глубине разума, в воспоминании о родителе, ушедшем слишком рано, или терзать душу сомнениями из-за отторжения ребёнком, но больше всего мы боимся неизвестного.
Что касается правительства, то оно проявляло слабость, нерешительность, свойственные всем правительствам и оставляемые ими только ради насилия и произвола. Словом, пингвинское правительство ничего не знало, ничего не хотело, ничего не могло.
Стоять здесь и пытаться исправить её жизнь — пустая трата времени. Люди не хотят, чтобы их жизни исправляли. Никто не хочет решения своих проблем. Своих драм. Своих тревог. Не хотят начинать жизнь заново. Не хотят упорядочивать жизнь. Ведь что они получат взамен? Всего лишь огромную пугающую неизвестность.
Так и наша серенькая жизнь, господа и не менее очаровательные дамы, — узенькая полоска между пропастью прошлого и мглой грядущего. Но разве не в этом главное удовольствие — не знать будущего, чтобы каждый миг был наслаждением?! Как еще развлекаться в ожидании труб Апокалипсиса? Одно лишь великое «быть может».
Они слабые, потому что боятся неизвестности. А я свободен, я не боюсь ничего. Таким образом, я сильнее.
Cлайд с цитатой