Everlasting Summer (Бесконечное лето)

Время беззаботного детства... Тогда же я встретил свою первую любовь. Стёрлись из памяти ее внешность, характер. Как строчка из профиля в социальной сети осталось лишь имя, да те чувства, которые захлестывали меня, когда я был с ней. Теплота, нежность, желание заботиться, защитить... Жаль, что это продолжалось так недолго.

0.00

Другие цитаты по теме

Голова была настолько тяжёлой, что в ней не оставалось пространства для развёртывания идей. Если в лучшие времена мой мозг представляет из себя широкую автостраду, по которой с бешеной скоростью проносятся миллионы мыслей, обгоняя, подрезая друг друга, устраивая чудовищные аварии, то сейчас он не более чем затерянная в лесу тропинка, по которой ходят только в случае крайней необходимости.

Юля:

— А что значит «нормально»?! Как определить?!

Я вжал голову в плечи.

Семён:

— То, что людям привычно, большинству, что большинство не посчитает отклонением — то и нормально.

Юля:

— А если ты будешь не согласным с этим большинством?

Семён:

— То для них это так и останется ненормальным.

Она саркастично кивнула и развела руками.

Юля:

— То есть как тебе жить, решает большинство?! Другие, совершенно чужие тебе люди?!

Естественно, самое простое объяснение, как всегда, ничегошеньки не объясняет!

— Ты, главное, смотри, Семен. Смотри и запоминай, потому что завтра может быть уже всё совсем другое, другие правила, другие люди.

— Намёк на то, что каждый вечер уникален по-своему?

— Да! Кого-то завтра можешь не увидеть, кто-то не обратит на тебя внимания, у кого-то прибавится проблем, а кто-то решит их. Жизнь, Семён. Вот моё увлечение!

— И всё? Жизнь?

— Да. Когда ты видишь происходящее, понимаешь его и можешь создать условия — ты чувствуешь, что делаешь нечто хорошее.

— Намекаешь на подметание площади?

— Ты можешь сказать и так, если хочешь.

— Не приходило в голову, что всё однажды закончится? Сколько тебе, семнадцать? В следующем году уже не пустят.

— Это никогда не закончится, понимаешь? Пока человеку не всё равно — Филька, черт, пляши — мы будем продолжать помогать друг другу улыбаться чуточку счастливее.

— Однажды может стать всё равно.

— Всем подряд? Мне очень тяжело представить себе такое. Но даже если вся вселенная ожесточится, в сердце человека всегда найдется немного тепла. Даже в твоём, Семён. Однажды ты поймешь, только это по-настоящему и имеет значение.

– Какое красивое небо... Не могу поверить в то, что вы добровольно отказались от него...

– А мы и не отказались. Произошло то, что называется прогрессорством – дикарю дали вместо палки автомат Калашникова. Подтянули технологический уровень, но культурный остался на уровне начала XX века.

– Думаешь, человечеству пора повзрослеть?

– Хотя бы немного. Входя во Вселенную, следует вытирать ноги. Иначе могут в шею вытолкать. Мы, человечество, находимся на той подростковой стадии, когда можно как возвеличить себя, так и покалечить. А потому неизбежны перегибы — всё то, что ломает отдельно взятого человека, суть симптомы пубертатного периода человечества в целом. И станет ли человечество, повзрослев, человеком, или превратится в хиккана, быдлоида или эгоистичного циника – зависит от нас самих.

– Хорошо сказано.

– Жаль только, не получается пока. Ни у человечества, ни у меня.

Естественно, самое простое объяснение, как всегда, ничегошеньки не объясняет!

— И что ты там видишь?

— Звёзды… — загадочно сказала Лена, не опуская головы.

— Это я понимаю, я их тоже вижу. Но что в них такого особенного?

— Не знаю… Кажется, что они разговаривают со мной. Там же тоже есть люди, у них своя жизнь, наверное – куда лучше, чем у нас, и они тоже вот так вот смотрят на небо и видят Землю, меня, тебя.

А вот лень лишний раз открыть книгу – это уже ближе ко мне. Хоть я и люблю читать, но вот задумаешься о том, что предстоит страница за страницей осиливать огромный роман… И даже если он интересный, даже если захватит с головой, и уже не оторвёшься – так-то потом! А сейчас надо всего лишь взять книгу с полки и открыть. А вот это уже лень…

Ой, да ну вас в баню уже, честное слово.

В мозгу, как всегда, роились миллионы мыслей, из которых совершенно невозможно выудить хотя бы одну стоящую. Такую, которую можно закончить, привести в порядок, облечь в форму идеи и претворить в жизнь.