Верю я: ночь пройдет, сгинет страх.
Верю я: день придет, весь в лучах.
Он пропоет мне новую песню о главном,
Он не пройдет, нет, лучистый, зовущий и славный,
Мой белый день!
Верю я: ночь пройдет, сгинет страх.
Верю я: день придет, весь в лучах.
Он пропоет мне новую песню о главном,
Он не пройдет, нет, лучистый, зовущий и славный,
Мой белый день!
Но в утро осеннее, час покорно-бледный,
Пусть узнают, жизнь кому,
Как жил на свете рыцарь бедный
И ясным утром отошел ко сну.
Убаюкался в час осенний,
Спит с хорошим, чистым лбом
Немного смешной, теперь стройный -
И не надо жалеть о нем.
If I were you, holding the world right in my hands,
The first thing I'd do, is thank the stars above,
For the ones I love,
Take a breath and enjoy the view.
Над тобою солнце светит, льётся с высоты.
Всё на свете, всё на свете сможем я и ты!
Я прильну, земля, к твоим берёзам,
Я взгляну в глаза весёлым грозам
И, смеясь от счастья, упаду в твои цветы.
Обняла весна цветная ширь твоих степей.
У тебя, страна, я знаю, солнечно в судьбе!
Нет тебе конца и нет начала,
И текут светло и величаво
Реки необъятные, как песня о тебе,
Как будто праздник!
Какая странная судьба,
Которой вряд ли ты храним:
Волк прорастает сквозь тебя,
Ты поспеваешь ли за ним?
Какие долгие пути!
Но к ним не лапы ты готовь:
Твои пути, как ни крути,
Все упираются в любовь.
В петлею скрученных мирах
Своей судьбе не прекословь.
Чуть дрогнешь — верх одержит страх,
О страх расколется любовь.
Мелькает серая спина,
Тоскливый вой летит к луне.
На Глубину зовет луна,
Но что ты встретишь в Глубине?
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.
Та, которая будет всегда со мной;
Рука в руке и к спине спиной.
И даже если против весь мир.
С ней я неуязвим, и любой приму бой.
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.
В жизни главное – счастье. А оно у каждого свое. Это категория опять же внутренняя. Расцвел цветок, который вы посадили – счастье. Собрались за столом друзья – счастье. Счастье – когда есть, кого любить. Когда тебя любят. Когда можно заниматься любимым делом.
Счастья не нужно ждать – его нужно испытывать.
Мужчина встал. Из кулака его выскользнуло узкое белое лезвие. Тотчас же капитан почувствовал себя большим и мягким. Пропали разом запахи и краски. Погасли все огни. Ощущения жизни, смерти, конца, распада сузились до предела. Они разместились на груди под тонкой сорочкой. Слились в ослепительно белую полоску ножа.
«Мертвые поэты» стремились постичь тайны жизни! «Высосать весь её костный мозг!» Эту фразу Торо мы провозглашали вначале каждой встречи. По вечерам мы собирались в индейской пещере и читали по очереди из Торо, Уитмена, Шелли, из романтиков, а кое-кто даже читал свои стихи. И в этот волшебный миг поэзия действовала на нас магически. Мы были романтиками! Мы с упоением читали стихи, поэзия капала с наших языков как нектар.