Не делю людей я на хороших и плохих...
Затёртое клише... которым нет числа,
И воспринимаю человека лишь таким,
Каким его я подсознанием прочла.
Не делю людей я на хороших и плохих...
Затёртое клише... которым нет числа,
И воспринимаю человека лишь таким,
Каким его я подсознанием прочла.
Даже и не силюсь кого-то понимать,
Мы все, без исключения — бродячие актёры.
Легко умеем маски на ходу менять,
И по своей судьбе, и по чужой — мы гастролёры.
Из всех обязанностей по отношению к другим первейшей является правдивость в словах и делах.
Есть люди спокойные, добрые,
Есть злые, а есть — смешные,
Сердитые есть, задорные…
А есть — «ни о чём». Никакие.
Есть люди, которые, может быть, не надеются уже более расположить к себе тех, с кем живут; они обнаружили перед ними пустоту своей души и чувствуют, что те в тайне обсуждают их с заслуженной строгостью; испытывая, однако, непреодолимую потребность в лести, которой им не хватает, или страстно желая казаться лучше, чем они есть, они надеются завоевать уважение или симпатии посторонних, не останавливаясь перед риском упасть с достигнутой высоты. Наконец, есть продажные по природе личности, которые не делают никакого добра своим друзьям или близким именно потому, что обязаны его делать; между тем как, оказывая услугу незнакомым, они тешат свое самолюбие: чем теснее круг их привязанностей, тем меньше они любят, чем он шире, тем услужливее они становятся.
Неважно, кто мы и что собой представляем, нам всегда есть кого презирать, с кем порой считаться, с кем никогда не считаться, к кому проявлять полное безразличие.
Не всех людей легко воспринимаю,
С иными и «ломать» себя приходится...
А я быть «целой» всё ж предпочитаю -
По той причине и пути не сходятся...
Я считаю, что мы должны относиться к людям с любовью, доброжелательностью и уважением, так же, как ты относишься и к ребенку, который бегает на вечеринке и кричит: «Я вертолетик».
И ты отвечаешь ему: «Повезло тебе! Мы тут все веселимся! Я паровозик».
Никогда ещё люди не относились друг к другу с таким ожесточением, никогда ещё не были в такой степени ослеплены, как в наше время, когда они стали воображать, что знают всё.