— А твоему слову можно верить? — осторожно спросил он. — Знаешь, сэр Макс, самым большим сюрпризом для меня стал тот факт, что теперь люди часто и очень легко говорят неправду. В наше время это было невозможно: слова обладали столь сокрушительной силой, что сказанная вслух ложь тут же пыталась стать правдой. Иногда это получалось, и такое событие считалось чудом. Но чаще солгавший просто умирал на месте, поскольку его силы не хватало, чтобы превратить лживое утверждение в правдивое.
А ответ, в сущности, прост: я всегда говорю правду и только правду: другое дело, что правд у меня очень много — на все случаи жизни. Я сам свято верю в любую чушь, слетающую с моих губ, — верить-то верю, но не дольше пяти минут. Потом использованную по назначению правду следует забыть навсегда — за ненадобностью. Не сделать бывшую правду текущим враньем, а именно забыть. Это важное уточнение.
У всякого талантливого лжеца случаются моменты вдохновения, когда он не просто убедительно врет, но сам свято верит каждому своему слову.
... с обощениями всегда так получается: либо банальность, либо ложь. Лучше уж первое...
... любой человеческий язык – лжив по определению. И использовать его следует по назначению, скрывать с его помощью правду, для которой все равно нет подходящих слов.
Я — не тот, кто совершает чудеса, а тот, с кем они случаются, когда им самим заблагорассудится, так что я никогда не знаю, что будет на следующей странице...
Я всех обманываю, меня все обманывают. Никто никому не верит. Никто никому не говорит правду. Мы все – заложники собственной лжи. И мы живем под девизом «Ложь во благо» – и наше благо действительно во лжи. Мы стараемся никого не поранить правдой, раня только себя бутылочными осколками нашего вранья. И все это делается для того, чтобы всем было комфортно и приятно думать, что они кому-то нужны. И все утешают друг друга и признаются в любви из чувства «человечности». А потом гордо несут себя, преисполненные чувства «помощи нуждающимся».
Cлайд с цитатой