На качество нашей жизни в целом влияет наш образ мыслей. То, как мы видим окружающий мир, людей вокруг нас.
0.00
У каждого есть какие-то мысли, которые он хотел бы высказать вслух, собственный взгляд на мир.
Азам Азизов
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Глаза дают поверхностное зрение. Истинная суть вещей скрыта от них.
Старый монах надолго умолк. Тин Вин терпеливо ждал, когда У Май заговорит снова.
— Наши органы чувств обожают сбивать нас с толку и заводить в тупик, и самые большие обманщики — это глаза. Они искушают нас, заставляют полагаться исключительно на них. И мы уверены, что видим окружающий мир, хотя на самом деле это лишь внешняя сторона. Поверхностная картинка. Мы не должны обманываться. Нужно проникнуть в истинную природу вещей, в их сердцевину.
Жить надо словно бы под стеклянным колпаком, никаких отрицательных эмоций ни туда, ни оттуда не пропускать и чётко отделять себя от неприятностей окружающего мира.
Часто за безобидными речами скрывается немыслимая жестокость — вот ребенок в рекламе откусывает голову своему другу медведю, воспринимая его сладким десертом после приятной беседы с ним же, а вот детишки привыкают к мысли, что труп елочки на детском утреннике гораздо лучше, чем живая ель, крепко держащаяся корнями за землю в лесу.
Национальность не имеет никакого значения, если люди подходят друг другу и разделяют общее мировоззрение и ценности.
Человек, замуровавший себя в стенах собственного мировоззрения, ограничивает маневренность своей мысли.
О, Боже! Ты думаешь, что любая мысль, вышедшая из твоей головы — это чистое золото. Так вот, позволь я тебе кое-что скажу. Некоторые из этих мыслей — полная кака!
Идеалист ли я? Думаю, что все намного хуже. Если воспользоваться терминологией Гумилева, то пассионарий. Недобитый. У таких идеализм ничем не выбивается. В этом моя проблема. Но и радость бытия тоже в этом. Жить так, как живу, просто интересно.
Болезненная истома сковывает ум; во всем организме, несмотря на бездеятельность, чувствуется беспричинное, невыразимое утомление; одна только мысль мечется, сосет и давит – и эта мысль: гроб! гроб! гроб! Вон эти точки, что давеча мелькали на темном фоне грязи, около деревенских гумен, – их эта мысль не гнетет, и они не погибнут под бременем уныния и истомы: они ежели и не борются прямо с небом, то, по крайней мере, барахтаются, что-то устраивают, ограждают, ухичивают.