Потому что я женатый человек, Сэмивел, потому что я женатый человек. Когда ты женишься, Сэмивел, ты поймешь многое, что сейчас не понимаешь, но стоит ли столько мучиться, чтобы узнать так мало, как сказал приютский мальчик, дойдя до конца азбуки, — это дело вкуса. Я думаю, что не стоит.
Фильдинг говорит, что мужчина – огонь, а женщина – пучок пеньки, и князь тьмы их соединяет. Мистер Джингль знал, что для незамужних теток молодые люди то же, что для пороха – зажженный газ, и решил, не теряя времени, произвести взрыв.
– Что это случилось у собак с ногами? – прошептал мистер Уинкль. – Как странно они стоят! – Нельзя ли потише! – шепотом отозвался Уордль. – Вы не видите, что они делают стойку? – Делают стойку? – повторил мистер Уинкль, осматриваясь по сторонам, словно надеясь обнаружить какие-то исключительные красоты в пейзаже, к которым умные животные старались привлечь особое внимание. – Делают стойку? А зачем же им стоять?
– Она – очаровательное, прелестное созданье, – отчеканил мистер Роберт Сойер. – Насколько мне известно, у нее есть один только недостаток. К сожалению, этим единственным недостатком является отсутствие вкуса. Я ей не нравлюсь, Бен. – По-моему, она сама не знает, что ей нравится, – презрительно заметил мистер Бен Эллен. – Возможно, – согласился мистер Боб Сойер. – Но, по-моему, она знает, что ей не нравится, а это куда важнее.
– Сильный мороз, Сэм, – заметил мистер Пиквик. – Славная погода для тех, кто тепло укутан, как сказал самому себе полярный медведь, скользя по льду, – отозвался мистер Уэлле.
Мистер Снодграсс, предаваясь иногда мечтательности и меланхолии, слывет и по сей день великим поэтом среди своих друзей и знакомых, хотя нам неизвестно, чтобы он хоть какими-нибудь творениями давал основание для такой уверенности. Репутация многих знаменитых людей, литераторов, философов и так далее, зиждется на таком же точно фундаменте.
– Тcс... Не задавайте вопросов. В таких случаях надо делать то, что делает толпа. – Но, по-видимому, здесь две толпы, – заметил мистер Снодграсс. – Кричите с тою, которая больше, – ответил мистер Пиквик.
– О, мужчина... мужчина... за дверью! – возопила мисс Смитерс. Едва леди-настоятельница услышала этот устрашающий вопль, она ретировалась в свою спальню, заперла дверь, дважды повернув ключ, и комфортабельно упала в обморок.
... Он был одинок в этой грубой, вульгарной толпе и чувствовал уныние и тоску, естественно вытекающие из размышлений о том, что он посажен в клетку и лишён надежды на освобождение.
Cлайд с цитатой