Я не могу быть доброй, всепрощающей, да еще и трезвой.
— Снято.
— Но я не улыбалась.
— Да, мы живем в жестоком мире. Нечему тут улыбаться.
Я не могу быть доброй, всепрощающей, да еще и трезвой.
— Нет, Сюзан, не надо подливать масло в огонь.
— Ты прав, я лучше оболью маслом Кэтрин, а ты мне дашь спички.
— А что ты думаешь о Юкиносите Юкино?
— Раздражает.
— Вот как. Она очень талантлива, а у одарённых людей, как известно, куча своих проблем. В душе она очень добрая... Добрая и справедливая. Но мир, к сожалению, не может ответить ей тем же.
— Он знает меня 35 лет. Интересно, назовёт ли он хотя бы одно моё увлечение?
— Быть стервой?
— Ты выглядишь на редкость спокойной.
— О! Нет, нет! Я в отчаянии! Но то есть в душе. Там, где тушь не течет!
— Что происходит в этом квартале? Приехал какой-то грузовик, из него выходят какие-то страшные люди.
— Это школьный автобус, Рене. Это дети.
— Я же его жена, он должен любить меня, не мое тело, меня, мою душу. Почему бы ему не любить мою душу?
— Когда ты в последний раз в баре слышала, чтоб парни друг другу сказали: «Эй, классная душа у этой телки»?