То единственное, что дало мне возможность почувствовать себя особенным – теперь это стало моим стыдом.
Неправильные мысли могут пускать корни и расти внутри тебя.
То единственное, что дало мне возможность почувствовать себя особенным – теперь это стало моим стыдом.
Нет на свете ребенка, который бы не мечтал вознаградить родителей, ну, или наказать.
Вы же не станете ограничивать человека в его стремлениях, чтобы уберечь от потенциального несчастья?
Ту же самую безысходность, тот же полный упадок сил ты ощущаешь, когда выключается музыка, часа в три ночи, под закрытие «Штыря» или «Орла», и ты остаешься совсем один, так никем и неоттраханный.
Самое близкое сравнение для сегодняшних ощущений: когда подтираешься не в том направлении. Сидишь на толчке. Отрываешь бумажку и, не задумываясь, трешь от задницы к яйцам, размазывая говно по морщинистой волосатой мошонке. Причем чем активнее стараешься его очистить, тем сильнее тянется кожа и тем больше говна прилипает к волосам. В результате оно расползается тонким слоем по яйцам и бедрам. Так вот, ощущения примерно такие же. Когда у тебя есть какая-то страшная тайна, о которой нельзя рассказать никому.
Это ты, ты сама, сформированная и зомбированная стереотипами патриархального общества. С мозгами, промытыми настолько, что ты уже не понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо. Заколдованная принцесса, такая тупая, что она даже не понимает, как у нее все запущенно.
Я так сильно её любил, что даже ни разу не попытался трахнуть. Ни разу не попросил пососать её грудь. Ни разу не попытался засунуть руку ей в джинсы. Мы с ней любили друг друга. Любили и уважали.