— Кругом сыро, пасмурно. Мне бы немножко солнца. У тебя есть что-нибудь солнечное?
— Где-то были солнечные часы, но без солнца они не работают.
— Кругом сыро, пасмурно. Мне бы немножко солнца. У тебя есть что-нибудь солнечное?
— Где-то были солнечные часы, но без солнца они не работают.
Здоров, как бык! Сказала бы я тебе, что у тебя выпадает, да слова уже такие позабыла!
— Ну там же ясно был указан твой адрес, розовый дом с ромашками.
— Я перекрасила его в цикламеновый.
— Это глобальное потепление. В Африке растают все айсберги, и нас затопит.
— Дорогая! В Африке нет айсбергов! Они в Арктике!
— Конечно, в Арктике... Хотя Африке от этого только хуже.
Твоя наука — полная ерунда! Чего из-за нее волноваться? Если ты не откроешь какую-нибудь молекулу, ее обязательно откроет кто-то другой. А вот если с нервами что-то случится, никто к тебе не придет и не скажет: «Возьми, дружок, пучок моих нервишек, а то, кажется, у меня лишние»!
Мой тирликурендуй никакой не фьють, и тем более не б-р-р, а очень даже слово! Оно означает... оно означает... да эм... означает оно... Я потом покажу! Попозже!
— Что мешает плохому танцору?
— Тесная обувь? Скользкий пол?
— Плохое дыхание. Ты должо́н научиться дышать!