Я приобрел дом. Счастливый дом. Я купил дом для своих родителей. Они заслужили это, они родили меня на этот свет.
Всё, что я делал; всё, что я помню, место, где принимались мои первые решения и формировался характер. В этом месте моя история повторится вновь.
Мы покидаем сначала родительское гнездо, а потом, бывает, и свое первое семейное гнездо тоже, и всегда при этом ощущаем одну и ту же боль, потому что чувствуем себя навсегда осиротевшими.
Нет места родней родительского дома.
И нет воспоминаний надёжней фотоальбома.
Исколесив полмира, я всегда возвращаюсь назад,
А потом заново – отель, аэропорт, вокзал.
Родительский дом для человека — это начало пути. Здесь он учится говорить и ходить, думать и чувствовать. Здесь чуткой детской душой вбирает он впечатления и учится правде или лжи, любви или ненависти — тому, чем живет и дышит родительский дом.
... Захваченный бурным вихрем новой для тебя жизни, ты мало вспоминаешь о родительском доме, о нас с матерью, и почти не скучаешь. Это придет позже, когда ты узнаешь жизнь.
Вдали темно и чащи строги.
Под красной мачтой, под сосной
Стою и медлю — на пороге
В мир позабытый, но родной.
Достойны ль мы своих наследий?
Я стыдился своих родителей? Упаси Бог. Если я когда-нибудь скажу, что мне стыдно за моих родителей, из этой студии любой может найти меня в любой точке земли и стрельнуть мне в голову из самого мощного пистолета. Человек, который стыдится своих родителей, не достоин жить на этом свете. Потому что ты должен быть благодарен своим родителям всю жизнь за то, что тебя произвели на свет и дали тебе единственный шанс. Я вам даже расскажу такой маленький секрет, это очень интимная вещь. Когда я ставлю свою мать в тупик, когда мои основания гораздо весомее и когда я казалось бы победил и нечем крыть, у нее есть самый весомый козырь, моя мама меня спрашивает:
— А кто-то это забыл?
— Мам, я говно.
— А чьё?
И я вынужден ответить:
— Мам, я твоё говно.
Вы все говно вашей мамы, запомните это и с этим живите.
Дом всегда казался ей безопасным местом, маленькой крепостью — а теперь стена этой крепости была пробита. Безопасность оказалась ложью — ничуть не прочнее кирпича, дерева и штукатурки.
Cлайд с цитатой