... и я попрощалась со всеми теми вещами, которые кажутся нам привычными, но взятые вместе они составляют нашу жизнь... Жизнь, которая действительно была уникальна.
— Идди, ты веришь в зло?
— Конечно, верю, недвижимостью торгую.
... и я попрощалась со всеми теми вещами, которые кажутся нам привычными, но взятые вместе они составляют нашу жизнь... Жизнь, которая действительно была уникальна.
— Честно говоря, Сьюзан, ты ведь не была в восторге, узнав, что они будут вместе жить?
— Ну да, я сперва расстроилась, но ведь Майк все равно бы кого-нибудь завел. И я считаю, что мне повезло, что этим кем-то оказалась моя настоящая подруга.
— Сьюзан, это мило.
— И достойно.
— И ненормально.
— ?!
— Эй, Габи, помнишь я была с Карлосом?
— Заткнись, сучка!
— Вот это нормально.
Я знала много разных мужчин, но никогда я не позволяла себе влюбляться. Я думала, это для того, чтобы избежать боли, но боль — это оказывается не самое страшное. Самое страшное — это ненависть!
Ладно, приезжай завтра. Мы втиснем тебя между «нечего делать» и «в ожидании смерти».
Да, смерть у нас забирает ровно столько, сколько нам было дано. Она учит нас тому, что действительно важно: как отдавать взамен то, что брали на протяжении всей жизни, как следовать за чем-либо и никогда не отступать или как уметь оглядываться на то, что сделало нас такими, какими мы есть. Но иногда уроки, преподносимые чьей-то смертью, не такие, как мы ожидали.
Я знала много разных мужчин, но никогда я не позволяла себе влюбляться. Я думала, это для того, чтобы избежать боли, но боль — это оказывается не самое страшное. Самое страшное — это ненависть!