— Хижины... Из глины и навоза. И в них живут эти дикари.
— Теперь это мой народ. Не называй их дикарями.
— Хижины... Из глины и навоза. И в них живут эти дикари.
— Теперь это мой народ. Не называй их дикарями.
— У нас нет причин брать этот город.
— Сколько рабов в Юнкае?
— 200 тысяч, если не больше.
— Тогда у нас есть 200 тысяч причин взять Юнкай.
— Я предложила воды одному из рабов на Стезе Страданий. Знаешь, что он сказал мне? «Позвольте мне умереть».
— В могиле нет господ, Ваша милость.
... не говори никому, или слухи заживут своей жизнью, и ты уже не сможешь обуздать их влияние на людей.
Может, я и не могу сделать мой народ хорошим, – сказала про себя Дени, – но, по крайней мере, я могу попытаться сделать его чуточку менее дурным.
— Иногда лучше ответить на несправедливость милосердием.
— Я отвечу на несправедливость справедливостью.
— Может быть, они не желали, чтобы их завоевывали?
— Вы не завоевали их. Вы их освободили.
— Люди привыкают к своим цепям.
– Ты сам говорил, что нельзя бороться с врагами внешними и внутренними. И когда внешние явятся на порог... За мной должен стоять весь Миэрин. У меня нет выбора.
– У всех есть выбор. Даже у рабов он есть — смерть или рабство.
– Что же мне делать?
– Выходи за меня.
– Даже если бы я и хотела поступить так опрометчиво, я не могу.
– Почему нет? Ты королева. Можешь делать, что хочешь.
– Нет, не могу.
– Тогда в Миэрине ты одна не свободна.