— Приплыли, мы дома.
— Это твой дом?! Кто вы, люди?
— Приплыли, мы дома.
— Это твой дом?! Кто вы, люди?
— Но я думал...
— Неверно! И да, я думаю ты взял себе мой сорт кофе, на случай если он прольется. Это просто нелепо.
— Но, похвально.
— Было бы похвально, не разлей ты мой кофе. Угождать, твоя обязанность!
— Ты произвела впечатление на Рамона.
— Да, тот момент, когда меня стошнило на него тарталеткой — сблизил нас.
— Ты мне нужен на эти выходные пересмотреть его файлы и бумаги.
— На эти?
— Сложности?
— Нет просто бабушке исполняется девяносто, и я хотел заехать домой... Не важно! Останусь, Вы избавите меня от скучного уик-энда. А домой, я позвоню, чтоб юбилей бабушки перенесли...
— Почему ты сказал, что беден?
— Я не говорил, что я беден.
— Но и не говорил, что богат.
— Я не богат, родители богаты.
— Ага, это фирменная фраза богатеев.
— А почему ты молчал, что ты из Аляскинских Кеннеди?
— А как же иначе, мы разговаривали только о тебе. Последние три года.
— Тайм-аут. Договорились. Хватит брюзжать и подкалывать. Мы с тобой влюблённая пара.
— Без проблем. Играть ослепленного любовью жениха я могу, а вот тебе придётся перестать жарить младенцев на совковой лопате, хотя бы на денёк.
— Очень смешно. Безумно.
— Оу! О, Господи! Почему ты голый!
— Что за... О, Боже! Почему ты мокрая!
— Отвернись, не смотри на меня!
— Я не понимаю! Почему ты мокрая.
— Отвернись. О Боже! У тебя всё видно! Прикройся! Объяснись.
— Я был снаружи, в ушах наушники. А почему ты дома? Откуда ты выпрыгнула? Чего набросилась?
— Я не специально. Меня этот твой чёртов пес выгнал. Я за полотенцем, а ты... Врезалась в тебя. Иди, прими душ. Воняешь.
— Чем ты его достала? Ладно. Кстати, татушка классная.
— Я так трудился ради повышения, я не готов бросить перспективу стать редактором. Я вам позвоню, когда ситуация прояснится.
— Домой звонил? Требуют уволиться?
— Каждый божий день!