... вы не можете назначить его трупом по своему желанию!
Уход, не имеющий других мотивов, кроме собственного покоя, — это окончательное поражение. В нём нет даже зерна будущей победы.
... вы не можете назначить его трупом по своему желанию!
Уход, не имеющий других мотивов, кроме собственного покоя, — это окончательное поражение. В нём нет даже зерна будущей победы.
... фехтовать с его добротой — всё равно что сражаться с морем: любые удары смягчаются и теряют силу.
... наверное, парень ещё слишком молод и не успел по-настоящему поверить в смерть после жизни.
... испытания — это дар свыше. А трудные испытания — великий дар. Не выдержать испытания — это неудача. Но отказаться от него — значит отказаться от дара. Это непоправимо, это хуже, чем несчастье.
Мёртвые не могут вас обидеть. Они не причиняют боли — если не считать того, что на их лицах вы видите собственную смерть.
— Я-то думал, что ты видишь смысл во всём сущем...
— В абстракции. А на деле просто ковыляешь во тьме с остальным тварным миром, натыкаясь на что-то и удивляясь, почему это так больно.
... с этой армией я завоевал бы весь мир, если бы мне хоть раз удалось заставить всех стрелять в одну сторону.
Боль, как и время, неизбежно наступает и проходит. Вопрос в том, что прекрасного ты сможешь извлечь из жизни, помимо боли и несмотря на нее?
Настоящее зло делается совсем иначе — его творят спокойные люди, которые собираются в светлых комнатах, обитых зеленым шелком. Они раздают смерть оптом, целыми кораблями, без страсти, без гнева, вообще без всяких эмоций. Единственное чувство, которое ими движет, — это страх перед будущим. Но преступления, которые они надеются предотвратить в этом будущем, — воображаемые. А те, что они совершают в настоящем, — реальны.