Я был исключительно могущественным волшебником. Но моя дочь-таки отравила меня. Это общепринятый метод престолонаследия в нашей семье.
— Здесь, зона с сильным магическим полем!
— Вот именно... — подтвердил проходящий мимо куст.
Я был исключительно могущественным волшебником. Но моя дочь-таки отравила меня. Это общепринятый метод престолонаследия в нашей семье.
— Здесь, зона с сильным магическим полем!
— Вот именно... — подтвердил проходящий мимо куст.
Ринсвинда пробрала дрожь. Он, разумеется, не был атеистом – на Диске боги жестоко расправлялись с атеистами. В тех немногих случаях, когда в его карманах бренчала лишняя мелочь, он считал своим долгом бросить несколько медяков в церковную кружку для пожертвований – правда, храмы он периодически менял, следуя принципу, гласящему, что человеку нужны все друзья, которых он только может приобрести.
... Ринсвинд попробовал закрыть глаза, но у воображения не было век, а потому оно пялилось почем зря.
Младенцы выглядели почти одинаково: оба маленькие, пятнистые и чем-то — но не вполне — похожие на Уинстона Черчилля.
... Мистер Янг слишком уважал Уинстона Черчилля, чтобы вот так запросто похлопать по попке его маленькую копию.
Демоны не дышат; тем не менее в жизни каждого разумного существа, дышит оно или нет, наступает момент, когда оно нервно кашляет.
Ринсвинд открыл рот, чтобы ответить, но почувствовал, что слова застряли в горле и явно не торопятся выходить в мир, который быстро сходит с ума.
Поскольку вслед за этим монета в четверть райну, как правило, меняла владельца, компенсируя «причинённое беспокойство», то вскоре за Ринсвиндом и Двацветком образовался целый хвост ошеломленных и счастливых новоиспеченных богачей, надеющихся, что этот псих чужестранец в конце-концов взорвётся и на землю прольётся настоящий золотой дождь.
— Да, ваша милость. Я, э-э, обо всём позабочусь, то есть постараюсь позаботиться, я хочу сказать, попробую приглядеть за ним и прослежу, чтобы он не попал в беду.
После чего мне можно будет наниматься жонглировать снежками в преисподней. Думаю, у меня получится, — горько проговорил он внутри своего черепа.
— О да. Героев у нас хватает, — торопливо подтвердил Ринсвинд.
Он нарисовал в уме образы нескольких таких героев и передёрнулся.