Характер не сахар, из-за него я приговорен к пожизненным каторжным работам: постоянно держать себя в руках.
В финале нашей беседы я в очередной раз порадовался, что не умею убивать силой мысли на расстоянии.
Характер не сахар, из-за него я приговорен к пожизненным каторжным работам: постоянно держать себя в руках.
В финале нашей беседы я в очередной раз порадовался, что не умею убивать силой мысли на расстоянии.
Всего секунда понадобилась, чтобы злая, веселая готовность встретиться лицом к лицу с очередным неведомо чем и немедленно продемонстрировать ему столько кузькиных матерей, сколько понадобится для полного вразумления, сменилась простым человеческим облегчением.
Я знаю, что это неправильно — заранее связывать с людьми какие-то ожидания, а потом сердиться, что они их не оправдали. Теоретически — знаю. Но практика у меня от теории пока здорово отстаёт.
Положа руку на сердце, мне бы добрая половина собственных выходок не понравилась, причём настолько, что будь меня двое, в живых остался бы только один.
Ясно, что, объявляя себя «психом», я несколько преувеличивал. Это простой, но на удивление эффективный дипломатический приём, я обычно с огромным успехом применяю, когда хочу сохранить за собой привилегию вести себя, как того пожелает моя левая пятка, не слишком заботясь об удобствах окружающих.
Рябь на поверхности — не озера даже, но лужи талой воды на вершине огромного ледника — вот на что были похожи его чувства и эмоции.
Человек я закрытого типа,
маскирующий сущность свою,
существую неброско и тихо,
в ресторанах посуду не бью.
Не трудясь на общественной ниве,
промышляя на частных полях,
я с рожденья в любом коллективе
на четвертых и пятых ролях.
Сексуален, по отзывам, в меру,
(тут поправка на длительный стаж),
но при этом, заметьте, гетеро,
что сегодня почти эпатаж.
Хвалить меня — очень правильная стратегия. Из добросовестно похваленного меня можно свить не одну сотню метров хороших, качественных верёвок. Вещь, как известно, в хозяйстве необходимая.
Он пьёт сок прямо из пакета, она стаскивает на себя одеяло, и они жили долго и счастливо.