Люди всякое про нас говорят,
Все решают, кто из нас виноват.
Но с тобой мы знаем точный ответ,
Виноватых в том, что прожито — нет.
Люди всякое про нас говорят,
Все решают, кто из нас виноват.
Но с тобой мы знаем точный ответ,
Виноватых в том, что прожито — нет.
Улетят мои веселые дни,
И рекламные погаснут огни,
Но останется со мною семья:
Дочка, мама, ты и я.
Если спросит меня голос с небес:
«Кто на свете всех дороже тебе?»,
Я отвечу, ничего не тая:
«Дочка, мама, ты и я».
Если очень постараться, в работе можно добиться всего чего хочешь. Как жаль, что в личной жизни все по-другому... от наших усилий ничего не зависит.
Смешить вас мне с годами все трудней,
Ведь я не шут у трона короля.
Я Гамлета в безумии страстей,
Который год играю для себя.
Все кажется — вот маску я сниму
И этот мир изменится со мной,
Но слез моих не видно никому,
Ну что ж, Арлекин я, видно, неплохой!
Счастье такое тихое, родное, что ты носишь его под сердцем. Ей всегда казалось, что когда она наконец-то станет счастливой, то захочется кричать, петь и танцевать, взять за руку весь мир и втянуть в этот танец. А на деле… на деле ты укрываешь эту трепетную голубку в ладонях, подальше от прожорливых взглядов, и бережешь только для себя. И лишь улыбка не сходит с лица, делая тебя подозрительным для других людей.
Люди, привыкшие к свободным отношениям с обществом, переносят ощущение свободы и на межличностные отношения. Это правильно, кстати: какая разница, кто согревает твою постель, если вам хорошо вдвоём? Никакой. То, что творится за закрытыми дверьми, никого не должно волновать. Но этот кретин распахнул двери настежь!
Стоит только задуматься о том, что скажут люди, как жизнь сразу же начинает катиться к чертям. Опасный это вопрос, лучше никогда его не задавать. Ни себе, ни окружающим.
Каждому человеку нужна возможность о чем-то не рассказывать, оставить что-то при себе, иметь пусть маленькую и безобидную, но собственную тайну.