Эрих Мария Ремарк. Скажи мне, что ты меня любишь

Другие цитаты по теме

Мы больше нигде не дома, только в самих себе, а это частенько квартира сомнительная и со сквозняками.

Я не хотел ничего больше передоверять случаю, мне хотелось стать своей собственной «волей случая».

Роса на полях нарциссов в мае...

Ласковая темная земля...

И мягкий источник, ручей и река...

И слезы...

Очень любимая — давай никогда не умирать...

О ты, предназначенная мне и моей мятущейся жизни, сколько раз за эти немногие, бесконечной длины месяцы я терял тебя, потому что ты была далеко! Быть далеко — это для меня больше, чем отсутствовать, далеко — это далеко, я не привык что-либо обретать вновь и не способен ждать, потому что живу слишком быстро и у меня осталось слишком мало времени, ах, приезжай, я не хочу больше жить без тебя...

Это граничит с безумием, это маленькое чудо, что нас прибило друг к другу, как зерно к зерну, ведь мы оба делаем все для того, чтобы этого не случилось. Боже, всего год назад — лучше не думать об этом! — я тебя ещё не знал. Но поверь мне, это вовсе не дурацкая поговорка: я и впрямь семь лет ощущал тебя у себя под кожей и не хотел этого, и хотел забыть об этом, и забыл, и знал тем не менее, что никогда не смогу забыть об этом совсем.

Ты должна любить меня и должна говорить мне об этом, повторять все снова и снова, сколько бы ты не повторяла, мне мало, потому что, когда ты говоришь это, ты помогаешь мне выстоять в этом двойном и двусмысленном состоянии труда и жизни...

... Полумрак, двойное освещение — из темени и света, потому что темень тоже свет — только серый. И черное пламя горит иногда жарче светлого.

Я люблю тебя — какие темные, странные слова, и как гулко звучат они, донесясь неизвестно откуда, и сколько в них разлуки...

Просто страшно, как долго тянется время, сердце сердца моего, — я здорово засох без тебя, и ничто меня не радует! Давай опять посмеемся вместе! Все вокруг стало каким-то мучительно скучным! Приди к моему плечу, и давай будем спать друг с другом!

... какой быстрой и летящей была сама жизнь, и даже когда мы поднимали друг на друга когтистые лапы, как все сверкало, как все звенело, как дивно мы разрывали друг друга на куски!