Главное стремление бюрократа — как можно лучше прикрыв задницу, залезть как можно выше по карьерной лестнице. Этот мотив подавляет все остальные.
Разбогатеть-то я не прочь, да кто возносится подлыми путями, упадет быстрее, чем поднимется.
Главное стремление бюрократа — как можно лучше прикрыв задницу, залезть как можно выше по карьерной лестнице. Этот мотив подавляет все остальные.
Разбогатеть-то я не прочь, да кто возносится подлыми путями, упадет быстрее, чем поднимется.
Пытаться сверх меры помогать кому-либо, хотя и бы даже и родственнику, — значит безрассудно подрывать самые основы общества. Когда имеешь дело с личностями и классами, которые в общественном и материальном положении стоят ниже тебя, надо обращаться с ними согласно привычным для них нормам. И лучшие нормы — те, которые заставляют ниже стоящих понимать, как трудно достаются деньги.
Такие понятия, как вечность и бесконечность, начинаешь осознавать после того, как уладишь какое-нибудь дело в государственных органах.
Ясное дело, если человека держат в этом гнусном подвале и не дают никакой возможности проявить себя, — как надеяться на успех, на карьеру?
Бывают такие моменты в карьере и в жизни, черт возьми, где прошлое длиннее будущего. Это осознание трудно дается... И ты дерешься, как тигр, только чтобы выиграть еще немного времени.
... Карьера — унизительное «изобретение двадцатого века», скорее бремя, чем преимущество. Спасибо, все свободны.
Всегда приходится выбирать: карьера или замужество. Как правило, это вещи несовместимые.
Чем выше по служебной лестнице поднимаешься, тем с большим количеством дерьма сталкиваешься
... Современные технологии, конечно, позволяют военным и спецслужбам собирать огромное количество информации о гражданах, однако те же самые технологии делают любую закрытую систему более уязвимой, увеличивая вероятность утечки.
Зависть — это очень деструктивное мироощущение. Да и кому завидовать-то? Крысам конторским? А смысл? У них жизнь тоже не сахар. Верхушке? Так давай руки в ноги — и беги карьеру делать. Они на самом деле как негры пашут, насмотрелся.