— Ты здесь! Прилетела на Аляску?!
— Села на самолёт, четырнадцать часов молилась, и вот я здесь!
— Ты здесь! Прилетела на Аляску?!
— Села на самолёт, четырнадцать часов молилась, и вот я здесь!
— Он сказал мне, что испугался.
— Когда мне страшно я прячусь под одеялом, а не у кого-то между ног.
— У тебя голова не в порядке!
— Нет, это у тебя не в порядке!
— Нет, у тебя не в порядке!
— Нет, у тебя!
— Нет, у тебя!
— Яблочко от яблони, Джек! Или — отец? Папа? Или даже папулечка?
– Ради всего святого, Ринар!
– Ради всего святого? – с нескрываемой издевкой переспросил он, прижав меня грудью к стене и расстегнув свои штаны. – Где ты только таких слов набралась, Дийана? Мне не нравится упоминание святых в стенах резиденции!
Страхи бывают двух видов – рациональные и иррациональные, а говоря проще – одни осмысленные, а другие бессмысленные. Например, бодлеровские сироты боятся Графа Олафа, и эта боязнь имеет полный смысл, поскольку он злодей, желающий погубить их. Но вот если бы они боялись лимонного пирога со взбитыми сливками, это был бы страх иррациональный, потому что лимонный пирог со взбитыми сливками вкусен и никому еще ничего плохого не сделал. Бояться чудовища, прячущегося под кроватью, рационально и осмысленно, там и в самом деле может оказаться чудовище, готовое вас слопать, но бояться агентов по продаже недвижимости иррационально, эти люди, как вам, наверное, известно, помогают покупать и продавать дома. Если не считать некоторого пристрастия к уродливым желтым пальто, самое худшее, что агент может сделать, – это показать уродливый, на ваш вкус, дом. Так что бояться их абсолютно бессмысленно.