Почему в людях к старости непременно просыпается страсть ковыряться в земле? Привыкнуть, что ли, пробуют?
— Давай вернёмся домой, — сказала Светлана. — Нам... нам надо поговорить, Антон. Серьёзно поговорить.
Как же я ненавижу эти слова!
После них никогда не бывает ничего хорошего!
Костюм меня уже ждал. И портной, недовольно бурчащий, что шить без второй примерки — все равно что жениться по залёту. Не знаю. Если бы все браки по залету были так удачны, как этот костюм, то количество разводов сошло бы на нуль.
Небо не для нас. Нам не дано летать. И всё что мы можем — это постараться не падать.
Я покачал головой. Мы — Иные. Но даже если не станет нас — люди все равно разделятся на людей и Иных. Чем бы эти Иные не отличались.
Люди не могут без Иных. Помести на необитаемый остров двоих — будет тебе человек и Иной. А отличие в том, что Иной всегда тяготится своей инаковости. Людям проще. Они не комплексуют. Они знают, что они люди — и такими должны быть. И все обязаны быть такими. Все и всегда.
— Так, может, ты тогда скажешь, откуда взялся я? — спросил дьявол.
— Я хотел понять, — вздохнул Бог, — не может ли разум сам выработать совесть. Я вложил в тебя только искру разума. Но она не выработала совести. Оказывается, сам ум, не омытый совестью, становится злокачественным. Так появился ты. Ты неудачный проект человека.
— Я неудачный проект человека?! — возмутился дьявол. — Это человек неудачный проект дьявола!
Насекомое, притворяющееся веточкой дерева, чтобы спрятаться в растительной неподвижности, прообраз человека, замкнувшегося в конформизме, чтобы не отвечать за самого себя, человека, предающегося общим идеям или сентиментальным излияниям, чтобы только не сталкиваться лицом к лицу с фактами и людьми.
Нас ненавидят все и повсюду. Мы ради них из кожи вон лезем, а они — куда бы ни ступила нога человека, на какую бы планету мы не прилетели — всякий раз встречают нас ненавистью. Мы стараемся сделать их похожими на нас, мы делаем для них всё, что в наших силах — а они отвергают нашу помощь и уклоняются от нашей дружбы. В конце концов терпение у нас лопается, и мы обхаживаем их лопатой.
— Спокон веков у нас так: бах-трах-тарарах, перебьют всю живность, а потом начинают устраивать заповедники.
— Что это ты? — сказал Сергей. — Ведь они же мешают.
— Вот нам всё мешает, — сказал Матти. — Кислорода мало мешает, кислорода много — мешает, лесу много — мешает, руби лес... Кто мы такие в конце концов, что нам всё мешает?
Cлайд с цитатой