Твой дед говорил: «Нас будут помнить по тем дарам, которые мы преподнесли своим детям».
Много лет спустя ты поймешь, что разрушила,
И с болью в сердце осознаешь: я был лучшим,
Что с тобой происходило... и годы мимо
пролетят возле нелюбимого мужчины.
Я буду рядом, назови моим именем
Своего сына... от нелюбимого мужчины...
И смотря в его глаза помни все, что было,
Помни меня, люби его... как меня любила.
В моём детстве был один человек, который постоянно говорил мне: «А ты дерзкий, парниша». Сколько я себя помню, он вечно посмеивался вначале — типа, ха-ха-ха, — а потом говорил это. И всё своё детство я гадал, что же это значит. А потом я вырос и вдруг осознал, что это просто наставление, инструкция. Скажи что-то ребенку — и он будет помнить это до старости. Так вот, мне кажется, что я дерзкий. А возможно, меня просто в этом убедили.
Искалечить орган мышления гораздо легче, чем любой другой орган человеческого тела, а излечить очень трудно. А позже – и совсем невозможно. Искалечить – просто – системой «неестественных» «упражнений». И один из самых «верных» способов такого уродования мозга и интеллекта – это формальное заучивание знаний. Именно этим способом производятся «глупые» люди, то есть люди с атрофированной способностью суждения. Люди, не умеющие грамотно соотносить усвоенные ими общие знания с реальностью, а потому то и дело попадающие впросак.
«Зубрежка», подкрепляемая бесконечным «повторением» (которое следовало бы называть не матерью, а скорее – мачехой учения), калечит мозг и интеллект тем вернее, чем, как это ни парадоксально, справедливее и «умнее» сами по себе усваиваемые при этом истины. Дело в том, что глупую и вздорную идею из головы ребенка быстро выветрит его собственный опыт; столкновение такой идейки с фактами заставит его усомниться, сопоставить, спросить «почему?» и вообще «пошевелить мозгами». «Абсолютная» же истина никогда ему такого повода не предоставит. Абсолютам всякого рода вообще противопоказаны какие бы то ни было «шевеления», – они неподвижны и жаждут только новых и новых «подтверждений» своей непогрешимости. Поэтому зазубренная без понимания «абсолютная истина» и становится для мозга чем-то вроде рельс для поезда, чем-то вроде шор для работяги-лошади. Мозг привыкает двигаться только по проторенным (другими мозгами) путям. Все, что лежит вправо и влево от них, его уже не интересует. На остальное он просто не обращает уже внимания как на «несущественное» и «неинтересное». Это и имел в виду большой немецкий писатель Б. Брехт, говоря, что «человек, для которого то, что дважды два четыре, само собой разумеется, никогда не станет великим математиком»...
Дети запоминают не слова — они запоминают поступки. Если целый час читать ребенку лекцию, а потом перед ним высморкаться, то он запомнит только, как вы сморкались.
Возможно, иногда мы и способны рассуждать как взрослые, но, как правило, выдумываем и представляем все себе как дети.
Cлайд с цитатой