— Какой ужас! Я отмечаю свой тридцать пятый день рождения!
— Будь добра, заткнись? Мне вообще сто сорок лет.
— Какой ужас! Я отмечаю свой тридцать пятый день рождения!
— Будь добра, заткнись? Мне вообще сто сорок лет.
— Видишь вон того друга? Я с ним спала. А вон того? С ним я тоже спала. Не думала, что увижу их снова.
— Может быть, их клеймить для того, чтобы знать, куда мигрирует стадо?
— Боже, как хочется есть!
— Здесь нет еды – только выпивка.
— Тогда мне мартини и шесть оливок!
— Он сделал отвратительную вещь! Он, он, он взял меня за руку!
— Фу! Какой ужас! И этот человек подавал нам напитки!
— Он должен был понять, что это кольцо не в моём вкусе. Как я могу выйти замуж за мужчину, который не знает моего вкуса?
— Вот именно: не то кольцо, не тот мужчина.
— Как может быть так хорошо, когда всё так плохо?
— Дорогая, всё так специально устроено.
Хуже одиночества в тридцать может быть только одиночество в двадцать.
(Хуже, чем быть незамужней в тридцать, может быть только быть незамужней в двадцать.)