Спасибо за то, что не лезете ко мне в душу.
— У тебя есть родственники? — спросила сестра Кэтрин.
Я написала на листке бумаги, прикрепленном к специальной доске:
— У меня брат-гомосексуалист. Он умер от СПИДа.
Монашка ответила:
— Наверное, так лучше. Правда ведь?
Я видела свою кровь, сопли и зубы, все разбрызганное по
приборной доске в момент после происшествия, но истерика невозможна без публики. Паниковать в одиночестве — это все равно что смеяться наедине с собой. Чувствуешь себя очень и очень глупо.
Попробуй сказать предкам, что ты — модель, и тебе сразу испортят жизнь... Совсем другое дело, если сообщаешь им, что ты — студентка колледжа. Не важно, какого отделения, блистать перед ними знаниями вовсе не обязательно. Можно вообще ничего не знать. Просто говоришь, что занимаешься изучением токсикологии или биокинеза, и собеседник — будь то родитель или кто угодно другой — сразу сам переведет разговор в другое русло. Если это не действует, тогда прибегни к более действенному — упомяни о межнейронном синапсе голубиных зародышей.
Я устала от этого мира, где наиболее важна внешняя сторона чего бы то ни было. От свиней, которые только выглядят жирными. От семей, кажущихся счастливыми и благополучными.
Я устала от того, что только на первый взгляд видится щедростью. Или любовью.
Быть нормальным, ничем не отличающимся от остальных ребенком представлялось мне ужасно скучным. Я нуждалась в каком-то спасении. Я мечтала о чем-то, противоположном сказке.
Хотелось попробовать всё, исчерпать этот мир до конца, прежде, чем перебраться в следующий.
— Это викодин, дорогуша, — говорит Бренди.
— Я следую совету Мэрилин Монро: если принять лекарство в достаточном количестве, оно вылечит всё, что угодно.
Cлайд с цитатой