— У тебя есть родственники? — спросила сестра Кэтрин.
Я написала на листке бумаги, прикрепленном к специальной доске:
— У меня брат-гомосексуалист. Он умер от СПИДа.
Монашка ответила:
— Наверное, так лучше. Правда ведь?
— У тебя есть родственники? — спросила сестра Кэтрин.
Я написала на листке бумаги, прикрепленном к специальной доске:
— У меня брат-гомосексуалист. Он умер от СПИДа.
Монашка ответила:
— Наверное, так лучше. Правда ведь?
Я видела свою кровь, сопли и зубы, все разбрызганное по
приборной доске в момент после происшествия, но истерика невозможна без публики. Паниковать в одиночестве — это все равно что смеяться наедине с собой. Чувствуешь себя очень и очень глупо.
В один прекрасный момент наступает такой возраст, когда женщине следует отказаться от привычного метода властвования и перейти к другому. Например, к деньгам. Или к оружию.
Улыбаться по-настоящему человек в состоянии непрерывно лишь на протяжении нескольких минут. Потом он уже не улыбается, а скалит зубы.
Даже если тебе удастся вырваться из нашей культуры, ты опять попадёшь в капкан. Само желание высвободиться из ловушки эту ловушку только укрепляет.
Эви считает, что красивым людям нельзя крутить друг с другом романы. Вдвоем они не производят на окружающих столь ошеломительного впечатления. Эви уверена, что стандарты оценки красоты тут же преломляются, если два привлекательных человека находятся рядом. Это сразу чувствуется, утверждает Эви. Когда оба любовника красивы, ни один из них уже не смотрится красивым по-настоящему. Вместе, как пара — они гораздо меньшее, чем если бы были двумя отдельными частями.
Люди сидят по домам, смотрят телевидение. Или сами являются телевидением, если верить в Бога.
Когда на тебя смотрит толпа зрителей, эмоции накалены до предела. Все заканчивается приступом смеха или слезами, чего-то среднего не бывает. Бедные тигры в зоопарке! На них постоянно глазеют. Вся их жизнь — большая опера!