Почему-то во всем, что связано с семьей, мне приходится выбирать между невозможным и неприятным.
Большие сборища обычно заставляют меня радоваться, что я не подвержен многим человеческим слабостям.
Почему-то во всем, что связано с семьей, мне приходится выбирать между невозможным и неприятным.
Большие сборища обычно заставляют меня радоваться, что я не подвержен многим человеческим слабостям.
... Ценность семьи серьезно преувеличена, а дети всего лишь специальные устройства, созданные для того, чтобы мы все преждевременно старились и лишались рассудка.
И вот, думая, что на семейном фронте царит затишье, я на мгновение отвернулся и был вознагражден эффектным грохотом за спиной.
Надежда на доброту незнакомцев — весьма зыбкая вещь, надежда на помощь семьи зачастую оборачивается еще худшими последствиями...
Вся моя жизнь была подчинена тайному Плану, и наконец Декстер узнал, в чем он заключался, и понял, какая роль отведена ему в этой игре. Теперь ясно, зачем я существую — не преследовать грешных, но наставлять праведных.
Наверное, с детских лет я скорее знал, чего не хотел, чем то, чего хотел. Но сейчас речь о таком выборе не идет. С каждым разом для меня важнее, чтобы моей душе было хорошо и чтобы моей семье было хорошо.
... Типичное врачебное высокомерие и безразличие. Врачи всегда считают, будто они умнее всех, только потому, что не завалили органическую химию. Но они не могут знать всего...
Я не взываю к справедливости — жизнь в принципе несправедливая штука, — но действительность должна соответствовать хоть какой-то логике.