Не для того увеличивают размер клетки, чтобы дать птицам свободу, а для того, чтобы они быстрее к ней привыкли.
Трагедия человечества состоит в том, что половина его не может получить свободу, а половина, ее получив, не знает, что с ней делать.
Не для того увеличивают размер клетки, чтобы дать птицам свободу, а для того, чтобы они быстрее к ней привыкли.
Трагедия человечества состоит в том, что половина его не может получить свободу, а половина, ее получив, не знает, что с ней делать.
Свобода подобна белым облакам.
Когда ты делаешь ее своей целью, она чиста и конкретна.
После того как ты ее использовал, она превращается в красивую пустоту.
Свобода подобна белым облакам.
Когда ты делаешь ее своей целью, она чиста и конкретна.
После того как ты ее использовал, она превращается в красивую пустоту.
Мое писательское вдохновение – часто всего лишь какие-то отрывочные фразы. Мне нравится ощущать их красоту. И не важно – это нечто, подобное стихам, или афоризм, наделенный философским смыслом; все это не есть результат творческих раздумий, в которые вложена вся душа, не пустой красивый текст, а нечто, что исходит из глубины души, некий поток сознания. Все эти ощущения возникают чаще всего глубокой ночью, когда вокруг наступает тишина, когда мысли о прозе жизни угасают и ощущение твоего существования в этом мире внезапно усиливается; когда общество с его социальными проблемами постепенно отодвигается куда-то далеко, и возникает бескрайний космос, простирающийся над временем и пространством, и тело и душа целиком погружаются в огромный кристально чистый мир. В эти часы моими собеседниками становятся уже не многочисленные простолюдины, а история, человечество, жизнь, предки, духи, я сам, четыре сезона и все сущее… Их образы волшебны и трогательны, и мои слова, естественно, тоже приобретают изящество, прозрачность, наполнены одухотворенностью, как будто дарованы свыше волшебным знаком. Причем настолько, что потом я сам себе удивляюсь и не могу понять, как это тогда родилось. Но ведь все самое яркое в искусстве всегда рождается так случайно и счастливо. Ведь самое большое удовольствие в писательском труде – это как раз и есть мгновения озарения.
Господь хочет отчаяние превратить в надежду, дьявол хочет надежду превратить в отчаяние. Поэтому люди идут за Господом и отвергают дьявола.
В мире есть два вида жизни.
Первый измеряется временем, второй измеряется пройденным путем.
Разница в том, что у последнего есть цель жизни.
Небо наклонилось, чтобы ласково погладить землю.
Их поцелуй слился в бесконечную линию горизонта.
Лишь тогда, когда спустя сто лет моя душа найдет твою душу, она сможет навсегда успокоиться.