Томас Харрис. Ганнибал: Восхождение

Быстро под чистым небом

Стынут бурные воды.

И лунный свет и тени

Гаснут и уплывают,

Словно судьбы капризы.

Ганнибал ответил в классическом стиле принца Гэндзи:

Воспоминанья о любви прошедшей

Как снег под ветром падают в сугробы.

Они остры, как утки по-пекински,

Остры, горьки, мучительно прекрасны -

Плывут, плывут во сне друг с другом рядом.

— Нет, — сказала леди Мурасаки. — Нет. Теперь остался один лед. Все ушло. Разве нет?

— Вы для меня — самое любимое существо в мире, — сказал он вполне правдиво.

0.00

Другие цитаты по теме

В Хиросиме зеленые побеги пробиваются сквозь пепел к свету. Если ты — выжженная земля, то я стану теплым дождем.

— А ты хотел бы все помнить?

— Да.

— Помнить — не всегда благо.

— Я хотел бы все помнить.

— Тогда тебе нужен Дворец памяти, чтобы все в нем хранить. Дворец созданный в твоем мозгу.

— А это должен быть дворец?

— Он станет разрастаться, будет огромным, как дворец.

Как знать философам, что меж собой гадают,

В каком огне сей бренный мир сгорит,

Не тот ли это жар, что день за днем сжигает

Досель нетленную красу ее ланит?

Мне искренне жаль, что Белла больна, Джек.

Если вы вдруг почувствуете, что в вашей душе начинает завязываться боль, помните, что завязь эта скоро распустится пышными цветами облегчения.

— У вас есть какой-то способ справляться со страхом? — спросил доктор Лектер.

— Насколько я знаю — ничего такого, что бы помогало. Кроме желания достичь поставленной цели.

— Какие-нибудь воспоминания или картины возникают в вашем мозгу в таких случаях зависимо или независимо от вашей воли?

— Может быть. Я как-то не задумывалась над этим.

Великое удовольствие — держать в руках прекрасные вещи, пусть и недолго.

Взгляд леди Мурасаки прояснился, она снова жила в настоящем. Она сказала Ганнибалу:

— Я вижу тебя, и сверчок поет в унисон с моим сердцем.

— Сердце мое трепещет от счастья при виде той, что научила мое сердце петь.

— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?

— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?

— Тот, что над раковиной, — это какой-то европейский город, правда?

— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Виккио и Дуомо — вид с Бельведера.

— И все эти детали вы рисовали по памяти?

— Память, офицер Старлинг, — то самое, что заменяет мне вид из окна.

Знаете, кого вы напоминаете мне в этих дешевых туфлях и с дорогой сумкой? Обыкновенную деревенщину.