Что жемчужина для раковины, то и любовь для иного женского сердца — единственное его сокровище, — но также и неизлечимый недуг.
Мне нужно сердце, чтоб страдать,
Но раз моё себе вы взяли,
Моя прелестная, нельзя ли
Взамен мне ваше сердце дать?
Что жемчужина для раковины, то и любовь для иного женского сердца — единственное его сокровище, — но также и неизлечимый недуг.
Мне нужно сердце, чтоб страдать,
Но раз моё себе вы взяли,
Моя прелестная, нельзя ли
Взамен мне ваше сердце дать?
Как-то ты сказала: «Однажды мы с тобой превратимся в буквы друг для друга». Отбрасываю Фаулза. Ты не буквы. Ты — выше и непостижимее любых существующих символов.
Ты не умеешь ходить по воде,
Ты не умеешь творить чудеса.
Когда тебе больно — ты плачешь,
Когда тебе стыдно — опускаешь глаза.
Но в твоих пальцах мое одиночество,
Сгорая, обращается в дым.
И все, что ты можешь, и все, что ты знаешь -
Это делать мое сердце большим.
Подумайте о ней, как вы думали о той, что впервые задела в вас струны, молчавшие при других женщинах.
Он заваривал чай из звезд и ругал повседневщину, рисовал в траве портрет из своих следов, говорят, он любил горожанку, простую женщину, и вписал ее в вечность посредством обычных слов.
Олицетворение идеала, нечто божественное, явившееся с неба, чтобы уделить земле луч райского блаженства, царица добродетели, облеченная в скромность, сияя красотой, шествует она среди похвал, будто ангел, сошедший на землю, чтобы явить миру зрелище своих совершенств. Ее присутствие дает блаженство, разливает отраду в сердцах. Кто ее не видал, не может понять всей сладости ее присутствия.
У того, кто отовсюду гоним, есть лишь один дом, одно пристанище — взволнованное сердце другого человека.
Понимает ли он, что со мной творится, когда его тёплая ладонь накрывает мою? Бьётся ли его сердце так же часто, как моё?
Я подарю тебе
Платье из бабочек
Белых и пестрых,
Я подарю тебе зонтик
Из ласточек –
Мне это просто.
Я подарю тебе
Домик из музыки
Самой красивой,
Будет в нем мебель
Из солнечных лучиков,
Мебель на диво.
Я подарю тебе
Песню из жемчуга
И изумрудов...
Ты навсегда моя
Вечная Женщина,
Вечное чудо.