Не нарушай, если некогда сидеть
— «Через два часа после ареста Мартина МакФлая-младшего допросили и приговорили к пятнадцати годам тюрьмы»!? Через два часа!?
— Теперь без адвокатов правосудие работает оперативно.
Не нарушай, если некогда сидеть
— «Через два часа после ареста Мартина МакФлая-младшего допросили и приговорили к пятнадцати годам тюрьмы»!? Через два часа!?
— Теперь без адвокатов правосудие работает оперативно.
Некий город ждал владыку как-то раз,
Все богатства выставлял он напоказ.
Выбрал каждый подороже украшенья,
Выставлял их повиднее в знак почтенья.
Но у брошенных в темницу бедняков
Отыскались только цепи их оков,
Только головы казненных отыскались
Да сердца, что там от горя разрывались.
Взяли руки, что у них же отсекли,
И украсили темницу, как могли.
Город встретил шаха сказочным нарядом,
Шах на все вокруг смотрел спокойным взглядом.
Лишь темница всем внушала жуть и страх.
И пред ней остановился грозный шах.
Вызвал узников к себе он в восхищенье,
Дал им золота и обещал прощенье.
«Почему, — спросил советник, — ты свой путь
Здесь прервал, о государь? В чем тайны суть?
Город пышно убран шелком и парчою,
В нем сокровища повсюду пред тобою,
Падал под ноги тебе жемчужный град,
Веял мускуса и амбры аромат.
Но глядел на украшения ты мало,
И ничто из них тебя не привлекало.
Почему же взор высокий твой привлек
Вид кровавый этих рук, голов и ног?
Для чего ласкать в темнице заключенных,
На обрубки рук глядеть окровавленных?
Можно ль тут найти отраду для души?
Ты для нас загадку эту разреши».
Молвил шах: «Все остальные украшенья
Только детям доставляют развлеченья.
Каждый житель в ожидании похвал
Сам себя, свое богатство выставлял.
Город спрячет свой убор, хоть он и ярок.
Только узники мне сделали подарок:
Отделились эти головы от тел
Потому, что я проехать здесь хотел.
Моему здесь повинуются приказу -
Вот зачем я бег коня замедлил сразу.
Те блаженствуют, проводят в счастье дни,
И полны высокомерия они.
Здесь, в темнице, счастья, радости не знают,
Здесь под гнетом гнева шахского страдают.
Обезглавливают их, лишают рук,
От тоски им нет спасенья и от мук.
Ждут без цели, и конца не видно страху,
Из темницы могут выйти лишь на плаху.
Для меня темница эта, словно сад -
Здесь меня за муки верностью дарят…»
В путь собравшись, жди приказа к выступленью,
И не должен шах гнушаться тюрем тенью.
Никто не вправе заставлять идти против совести. Никто не вправе заставлять предавать любовь. Никто не вправе уговаривать изменить чести. Никто... Но мы делаем и это! По собственной инициативе. Когда на одной чаше весов наша любовь, совесть, честь, а на другой — миллион влюблённых, совестливых, честных.
Ужас заключался в том, что его терзали угрызения совести, а каяться было не перед кем.
Вопрос: Человек, принадлежащий к народу цивилизованному, может ли он, в качестве искупления, быть воплощён в народе диком?
Ответ: Да, но это зависит от рода его искупления; хозяин, который был жесток к своим рабам, может в свою очередь, стать рабом и испытать на себе все тяготы жестокого обращения, которые он заставлял претерпевать других. Это его искупление, если он злоупотребил своей властью, и Бог может его к этому обязать. Дух добра, дабы побудить продвиженье народов отсталых, также может избрать себе существование, способное повлиять на них, чтобы содействовать их развитию, и тогда это особое назначение, миссия.
Я из Самары и живу в 12-м микрорайоне. И микрорайон не благополучный, но несмотря на это там очень много интересных людей, правда, половина из них отсидела в тюрьме, но когда это мешало человеку быть интересным? У нас есть пацан и у него кликуха Фортовый. Он постоянно рассказывает какие-то прикольные факты про тюрьму. Он рассказывал, что в тюрьме есть такое понятие — называется «пустить мокрого». И пустить мокрого это не когда кто-то с дождя приходит и ты ему говоришь: «Заходи, бедолага!» «Пустить мокрого» — это когда зек орёт в раковину, звук идёт по трубке в другую раковину и они так общаются. Как «WhatsApp», только аудиосообщение переслушать нельзя.
Как часто умные люди не понимают совестливых. Аппарат совести тоньше устроен, чем аппарат ума.
В стране, где важнейшим юридическим правом является право силы, попытка применения международных юридических принципов подобна измерению расстояния между полюсами глобуса посредством деревянной линейки.