— Скажи что-нибудь хорошее..
— Что-нибудь хорошее.
— Скажи что-нибудь хорошее..
— Что-нибудь хорошее.
Неужели он не понимает? Они же англичане. Ты можешь разговаривать с соседями только после того, как пятнадцать лет раскланивался с ними!
Спокойствие, господа, спокойствие. Будем соблюдать приличия. Римская империя — это мы. Если мы потеряем лицо, империя потеряет голову. Сейчас не время паниковать! Для начала давайте позавтракаем. И империи сразу полегчает.
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.
Спасибо, пап, за наше счастливое детство. Нормальные отцы в его годы детей на стороне заводят, а этого как переклинило: все в дом, все в дом!
— ... побаливает при езде и иногда немного при ходьбе, а так все в порядке.
— Я гей, если хочу посмотреть?
— Любопытный гей!
Мэтр все это время стоял рядом и с сосредоточенным видом листал свою книгу в синей бумажной обложке. Книга оказалась захватанной до невозможности – на многих листах виднелись сальные пятна и какие-то грязные отпечатки, краска местами потекла, и руны были подправлены от руки обычными чернилами. На полях пестрели пометки, отдельные слова были подчеркнуты, а одно заклинание так вовсе замарано крест-накрест, и рядом стояла категоричная резолюция: «Фигня!»
Светофоры, дайте визу, едет «скорая» на вызов.
Кто-то на Пушкарской задыхается,
Есть тревога на лице, есть магнезия в шприце,
Щас она там быстро оклемается.
Это не для развлечения, эффективней нет лечения,
Чем её подслойное введение.
После десяти кубов если ты не стал здоров,
Значит, это недоразумение.
Прилетаем, открывает, голосит: «Я умираю,
Вас дождёшься, раньше в гроб уляжешься».
Срочно в жилу димедрол, в рот привычно валидол!
«Доктор, мне, уж, лучше, Вам не кажется?»
— А ну-ка, выйдем.
— Сначала оплати свой счет.
— Потом оплачу.
— Потом уже не сможешь.
— Ты думаешь?
— Постоянно. И тебе советую.