Я не считаю своим первостепенным долгом нравиться всем и вся.
Люди никогда не признаются, сколько они задолжали.
Я не считаю своим первостепенным долгом нравиться всем и вся.
В конце концов, это долг капитана держать в уме худший исход, а не тот, на который он надеется.
(В конце концов, долг капитана, надеясь на лучшее, быть готовым к худшему).
Чистосердечное признание в несовершенных преступлениях смягчает вину и увеличивает наказание!
Надо помогать другим, даже если бы нам никто не оказывал помощи. Это просто моральный, революционный долг, принципиальная обязанность, долг совести, даже, если хотите, идеологическая ответственность внести свой вклад в развитие человечества. Даже если человечество не оказало нам никакой поддержки. Вот пример интернационализма!
Не стоит создавать своих теорий, принимать чужие и, тем более, следовать им. Если ты следуешь определенной системе, над тобой всегда будет висеть «ты должен», и ты никогда не будешь внутренне свободным!
... он всё про женщин знал, так вот он говорил, нельзя никогда им говорить, что любишь. Даже если в самом деле любишь. Если уж надо сказать: «Я тебя люблю», то шутливым тоном, он говорил, вот тогда они будут за тобой бегать. Чтоб своего добиться, надо быть твёрдым.
— Твое последнее слово.
— Безымянный. Передайте, что его зовут Михель фон Гоэнштайн. И что я любила его до самой смерти...
Вы, Грей, уговорите его как друг, вы, Янг, попытаетесь объяснить глупость и нелогичность его действий, Стивенс сделает печальные раковые глаза, а если это не поможет, вы, Кареев, вспомните свое трудное детство и попытаетесь выбить из него всю эту дурь!
Некто сказал:
— Признание заблудшего в своем безрассудстве равносильно мольбе о прощении, и она должна быть услышана. Его оправдание — в его раскаянии.