Вот наш сарай, а за сараем груша,
— На выгоне привязана коза.
Но лишь глаза повернутые в душу,
И есть, наверно, зрячие глаза.
Они и есть глаза на самом деле,
В них затаилась искорка вины.
Понятно им, как в нашем темном теле
И небо и земля размещены.
Притом совсем не в атласных масштабах -
Во весь размах и хаос бытия!
Меня трясет на всех земных ухабах
Под тонкой, крышей моего жилья.
Я был как в сказке. Краткий миг нерешительности – золотистые глаза глубоко, почти испытующе заглянули мне в душу. Я приподнял кисть ее руки и прижал к ней свое пылающее лицо. Она тихо высвободила руку. Щелчок замка. Из-за двери вырвалась синяя тьма. И силуэт ее изящной фигуры окунулся во мрак комнаты, она повернула ко мне голову. На ее лице, казавшемся неясным светлым пятном, глаза темнели, как грустные цветы.
Глаза у него словно бездонные колодцы, а в колодцах – память целых тысячелетий и длинные, медленные мысли. Как будто все, что происходит здесь и сейчас, для него только искорки на поверхности, вроде как блестки солнца на листьях огромного дерева или рябь на воде очень, очень глубокого озера. Мне показалось, будто мы с Мерри нечаянно разбудили дерево, веками росшее и росшее себе из земли. Ну, не разбудили, наверное, потому что оно не совсем спало – оно, если хотите, просто жило само в себе, между кончиками своих корней и кончиками веток, между глубинами земными и небом, и вдруг проснулось – и смотрит на вас так же медленно и внимательно, как все эти бесконечные годы вглядывалось само в себя.
Кто молча заглянул хоть однажды в глаза живого существа, — будь то друг, или женщина, или ребенок, или конь, или верная собака, или неверная таинственная кошка, или птица, насторожившая свою головку и не знающая, улететь или не улететь ей с ветки, — тот знает, сколько неопределимого словами душевного содержания переливается из глаз в глаза, от одного существа к другому, из души, в которую заглянули, в душу, которая хочет глядеть, и видеть, и молча ласково спрашивать.
Говорят: глаза – это зеркало души. Но у многих они как запотевшее стекло: внутри, в душе, еще тлеют угли чувств и надежд, а снаружи, в реальности, вовсю бушуют холодные ветра измен и предательств.
Глаза людские душу отражают,
Они красноречивей всяких слов,
Когда лучи волшебные рождают,
Прикрыв ресницами от глаз чужих любовь.
Я предпочитаю рисовать человеческие глаза, а не соборы, потому что в глазах есть что-то такое, чего в соборах не найдешь... человеческая душа.
И мрачный мир исчез: прекрасная, озаренная утренними лучами, возникла передо мной моя страна, я воскликнул: «Королева!» – и заключил Тебя в объятия. Моя душа трепетала от восторга, свободы и благоговения, и я пел Тебе песнь своей мечты. Мы вместе сели в лодку под звон колоколов, ликуя от слияния с золотой ночью.
Ты еще помнишь, как я был пьян от счастья? Как мы ликовали? О!..
Девушка, открывающая душу и тело своему другу, открывает все таинства женского пола.
Она меня любит как график, по датам, по числам морей и пустынь. Она заползает мне в душу до глуби и губы брезгливо кривит. Она меня любит, конечно же, любит. Но страшно от этой любви.
Cлайд с цитатой