Курт Воннегут. Механическое пианино

Другие цитаты по теме

Все, о чем вы думаете, вы думаете только потому, что вам кто-то подсунул эту мысль. Образование тоже не что иное, как подсовывание идей, реклама.

Знания — это особый такой хлам, который разными способами обрабатывают в престижных университетах. Истинная ценность, которую дают престижные университеты, — это пожизненное членство в респектабельной, постоянно пополняющейся искусственной семье.

Шаг назад после неверно сделанного шага вперёд является шагом в правильном направлении.

Каждый, кто вступает в соревнование с рабом, сам раб.

Похмелья, семейные дрязги, недовольство начальством, долги, война — все человеческие несчастья так или иначе отражались на выпуске продукции.

Счастливые события тоже.

Помню, когда мы предоставляли отпуска, особенно на Рождество, количество всякого рода огрехов начинало повышаться с пятого декабря и росло до Рождества, затем праздники, после которых брак страшно возрастал, потом следовал Новый Год с новым повышением брака, и только потом, примерно к пятнадцатому января, дела постепенно входили в норму — и эта норма тоже была довольно низкой.

И ты очень скоро убедился, что старые друзья — всего только старые друзья, и ничего больше — они не умнее остальных и на большее не способны.

Нельзя стоять одной ногой в действительности, а другой в мечтах. Иначе для судьбы будет слишком велик будет соблазн разорвать вас пополам, прежде чем вы решите, какой путь вам избрать.

Знания — это особый такой хлам, который разными способами обрабатывают в престижных университетах. Истинная ценность, которую дают престижные университеты, — это пожизненное членство в респектабельной, постоянно пополняющейся искусственной семье.

... нет никого, кто был бы уж такой образованный, чтобы нельзя было за шесть недель узнать девяносто процентов всего, что он знает. А остальные десять процентов — простая декорация.

В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот был грязен и горек, но всякое знание — все-таки мёд.