Я прячу от строгого матери взора
Глаза мои, полные вины и позора...
Я прячу от строгого матери взора
Глаза мои, полные вины и позора...
Жаль, мама, я тебя не понимал, как жаль.
Жаль, мама, я не понимал твою печаль.
Жаль, мама, я не понимал, прости, как жаль,
Как жаль...
Быть может, Боже, моя вера слаба,
Но где бы я не был я помню эти слова
Прости за то, что я тебе их редко говорю: «МАМА, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!»
Ее сын, ее единственное дитя, отрада и надежда ее жизни, ушел от нее туда, откуда не возвращаются; он стал искупительной жертвой, как Веселка из Прямичева, как те неизвестные ей сотни людей, не доживших до прихода весны. Но то, что Светловой один из всех был в чем-то виноват, не утешало княгиню в ее потере. Она лишилась сына, она лишилась будущего, и для нее весна не придет никогда. И Огнеяр с Громобоем, оба одержавшие победу в самой важной битве их судьбы, стояли одинаково хмурые, оба страдая от бессилия помочь этой женщине. Она ни в чем не виновата, но именно она обречена на самое долгое, неизбывное страдание. Сердце ее полно любви, которую не угасят никакие прегрешения сына и не остудит время, и ее любовь станет ее незаслуженной казнью. Это – обратная сторона Макошиных даров, это – зима, без которой не бывает весны.
Сон привел меня в родной дом,
Память в горле собрала ком,
Мам, дай мне руку нежную.
И с неба звезда упадет,
В место, где детство пройдет.
Hо раз в году хотя бы, кажется, так просто
Вернуться к тихой радости родимых глаз,
Hо мы спешим к вершинам творческого роста
И мамы понимают, не тревожат нас.
И ждут, и врут опять немножечко соседям,
Похлебывая тот же ягодный кисель,
Что, может быть, на Новый год домой приедем,
А нас несет опять за тридевять земель.
Мама! Как же это могло так случиться? Ведь никого же у меня в жизни нет. Нет и не будет роднее. Лишь бы успеть, лишь бы она увидела меня, лишь бы простила.
Меня зовет дорога,
Ты слезы прячешь, Мама,
Меня не будет долго
Я знаю — знаешь, Мама,
Я знаю — веришь, Мама,
Ты верила и веришь в меня
И это не мало.
И скрипя зубами, не роняя слёз,
Ты меня учила, я с собой унёс,
Мам, спой мне колыбельную!