Настоящий, исполинский гений без омертвения некоторых зон души созреть до конца не может.
— Это в вас, владыко, мужская ограниченность говорит. Мужчины в своих суждениях чересчур полагаются на зрение в ущерб прочим пяти чувствам.
— Четырём, — не преминул поправить Митрофаний.
— Нет, владыко, пяти. Не всё, что есть на свете возможно уловить зрением, слухом, осязанием, обонянием и вкусом. Есть ещё одно чувство, не имеещее название, которое даровано нам для того, чтобы мы могли ощущать Божий мир, не только лишь телом, но и душой. И даже странно, что я, слабая умом черница, принужденнна вам это изъяснять. Не вы ли множество раз говорили об этом чувстве в проповедях, и в частных беседах?