Какая же это чудовищная ответственность — руководствоваться моралью.
В минуту наивысшей храбрости я так и остался трусом.
Какая же это чудовищная ответственность — руководствоваться моралью.
Серая кожа, трупный запах, запавшие глаза – и все. Я мог бы сойти за живого, которому пора в отпуск.
... Сбрось пыльные одеяния апатии, отвращения и иссохшего цинизма. Я хочу эту жизнь во всем ее дурацком, прилипчивом несовершенстве. Ну что ж. Ну что ж, Р. Началось.
Безмозглые голуби, крикливые чайки, мухи, жуки, пожирающие дерьмо, — дар полета растрачен на самых бесполезных и бессмысленных тварей. Что, если бы он был мой?
... несмотря на усилия всех ученых, историков и поэтов, есть вещи, которых нам не дано знать. Как звучала первая песня? Какие чувства вызвала первая фотография? Кто придумал поцелуй? И сразу ли получилось хорошо, или пришлось упражняться?
Вместе мы будем не нелепым сочетанием несочетаемого, вместе мы станем совершенством…
Мой рот давно пора зашить. Честность еще ни разу не приносила мне ничего хорошего. Но больше я не могу молчать. Слова не удержимы, я будто не говорю, а чихаю.