Я не хочу рушить снова наступивший мир. И не важно, как странно это будет выглядеть.
Но кто живет в этих мирах, если они обитаемы? Мы или они Владыки Мира? Разве все предназначено для человека?
Я не хочу рушить снова наступивший мир. И не важно, как странно это будет выглядеть.
Но кто живет в этих мирах, если они обитаемы? Мы или они Владыки Мира? Разве все предназначено для человека?
Мир, рождённый иллюзией, всего лишь ложь. В мире есть смысл только тогда, когда он сотворён в реальности.
— Этот мир отныне принадлежит нам, нам и только нам, — говорит Тайлер. — Древние давно в могилах.
Между тем до Перемены весь мир находился в таком нездоровом, лихорадочном состоянии, был раздражителен, переутомлен и мучился над сложными, неразрешимыми проблемами, задыхаясь в духоте и разлагаясь. Самый воздух, казалось, был отравлен. Здравого и объективного мышления в то время на свете вообще не существовало. Не было ничего, кроме полуистин, поспешных, опрометчивых выводов, галлюцинаций, пылких чувств. Ничего...
Как же иначе!? А мир совсем не ужасен! Он просто полон абсолютных, совершенных, конченных глупцов!
В этом мире ожидания сопряжены с испытаниями, и пребывание в нём есть умирание. Его радости смешаны с горем. То, что теряешь в нём, не возвращается, и [никогда] не знаешь, что ожидает [тебя] впереди. Его обещания лживы, а надежды [, которые он вселяет,] обманчивы. [Самое] чистое в нём не лишено примеси, и жизнь здесь в тягость.
Xорошо ли будет, если весь мир станет жить по какому-то единому образцу, пускай даже самому расчудесному?
— По-вашему, я свихнулся?
— Да, в точку.
— Так вот, в этом мире выживают лишь безумцы.