Поцелуй без любви — лишь взаимный обмен слюнями.
— Знаешь, Нед, если б меня это не убило, я бы тебя поцеловала...
Поцелуй без любви — лишь взаимный обмен слюнями.
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти, —
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.
Зима. Холод лютый. Целоваться начали просто, чтобы согреться, а остановиться уже не смогли.
…реальная любовь возможна без многих составляющих — без секса и страсти, без дружбы и интереса, без цели и смысла, без денег и уважения, даже без будущего. Но только не без поцелуя взасос.
За своей мечтой сквозь года лети
И ломая все стены на пути,
Поцелуй её, закрыв глаза, помни:
«Жизнь лишь только в твоих руках!»
Поцелуй меня в глаза. Когда вокруг меняется жизнь, когда шлейф потерь за спиной стирает разводы следов, когда стареют былые друзья и телефонные номера, согревавшие осенними вечерами, становятся просто набором цифр. Поцелуй меня в сердце. Выжги изнутри эту ноющую тоску, реанимируй душу разрядом случайной любви. Скальпелем милосердия вскрой зарождающуюся вселенную соприкосновения. Когда за окном пасмурно и серо, когда кашель мешает уснуть, когда от разобранной постели веет не желанием и страстью, а лишь усталостью. Поцелуй меня наизусть. Поцелуй меня насквозь. Занавесь окна, сядь на пол и наблюдай сквозь закрытые веки, как рождается нежность. Как рождается вечность. Как в полумраке квартиры заново рождаемся мы. Поцелуй меня...
Ее губы.
Они лениво скользят по поверхности моих собственных губ, и не помышляя нырнуть поглубже, никаким сертификатом по дайвингу здесь и не пахнет, о запахах вообще речи не ведется. Ее губы – не соленые и не сладкие, в них нет ни остроты, ни горечи, с тем же успехом можно было бы целоваться с пластиковым стаканчиком. Определенно, это самый странный поцелуй в моей жизни, сам факт его существования бессмысленней, в нем нет и намека на светлое будущее, на прогулки под дождем, на смятые простыни и кофе по утрам, на покупку горного байка, диггерство и посещение религиозных святынь Ближнего и Среднего Востока. В нем нет и намека на откровения о бывших любовниках, детских болезнях и юношеских фобиях, «я так хочу тебя, лифт – самое подходящее место, только не забудь о резинках» – совсем не тот случай. Совсем не тот поцелуй.
Совсем не тот. И все же, все же…
Мне страшно подумать о том, что он когда-нибудь кончится.