— Благодарю за вчерашний день.
— Чего?
— Уже забыл? Моя шея, затылок, лицо от правого глаза до губ, плечо правой руки, предплечье, безымянный палец, левая рука, локоть, большой палец, средний палец, часть рёбер вместе с сердцем, от груди до живота, левое бедро, левое ребро, левая голень, правая голень, пальцы на ногах — всё это... Ты расчленил меня на семнадцать частей. Расчленил!
— Вы не понимаете, доктор Уортроп. Эти люди дикари. Человек убивает своих людей — и хвастается этим! Убивает их, чтобы спасти! Скажите, какой человек на такое способен?
— Ну, сержант, первое, что приходит на ум, это библейский бог. Но я не стану с вами об этом спорить.
Убийство и сексуальный акт часто завершаются одним и тем же вопросом: что делать с телом? В случае сексуального акта можно просто уйти. Убийство же не допускает подобной вольности. Потому-то оно и связывает людей куда теснее.
— У вас несчастный вид.
— Я несчастен. Мне надоели люди, которые прикрывают религией мерзости, которые они совершают.
И убийство — это тоже свобода воли человека. Тут вы правы. Нельзя дать свободу в творении добра и ограничить её в творении зла.
— Мы должны жить на ферме: земля, свежий воздух, цыплята, уединение...
— Это именно то, что нужно плохим парням чтобы пытать тебя!
Один отшельник, ступив на могилу разбойника, сказал:
— Ну и герой! Сколько душ ты загубил, пока наконец не успокоился в могиле! Я бы на твоем месте и в гробу не нашел покоя.
Гоп-стоп, Сэмен, засунь ей под ребро,
Гоп-стоп, смотри, не обломай «перо»
Об это каменное сердце
Суки подколодной.
Ну-ка, позовите Герца,
Он прочтет ей модный,
Очень популярный
В нашей синагоге отходняк.
Гоп-стоп, у нас пощады не проси,
Гоп-стоп, и на луну не голоси,
А лучше вспомни ту «малину»,
Васькину картину,
Где он нас с тобой «прикинул»,
Точно на витрину.
В общем, не тяни резину,
Я прощаю все. Кончай ее, Сэмен!
Но каждый, кто на свете жил, любимых убивал. Один — жестокостью, другой — отравою похвал, трус — поцелуем. Тот, кто смел, — кинжалом наповал.
— Составляешь список кого планируешь убить?
Драко поднял взгляд на Блейза, который стоял неподалеку с интересом наблюдая за ним.
— Да, именно. И поверь, ты один из первых в нем — на самом деле это был список подозреваемых. Но это не значило, что здесь не было Блейза. Он здесь правда был. Один из первых.
— Ты очень злой человек — отметил Блейз, пробегаясь глазами по сто третьему имени — Тебе об этом когда-нибудь говорили? — Забини не выглядел расстроенным по поводу того, что его сосед, строил планы по его убийству. Он лишь весело усмехнулся и снова подмигнул хмурящемуся блондину — Но ты мне все равно нравишься.
Cлайд с цитатой