Сердце дракона (DragonHeart)

Другие цитаты по теме

— Не слишком ли ты самоуверен?

— Отнюдь! Но если победишь, останешься без работы!

— Я не остановлюсь, пока не истреблю последнего из вас!

— Я и есть последний!

— Пытаешься спасти свою подлую шкуру отговорками?

— Ты не заметил, что заработок твой изрядно сократился?

— Только вчера укокошил одного!

— Так это ты убил Отмеченную Шрамами? Мы с ней были последними. Что ж, можешь гордиться, воин. Сколько золота дали за старушку?

— Не твое дело!

— Вряд ли очень много. А меня ты убьешь ради развлечения? Что же ты будешь делать, когда не останется драконов, а, рыцарь?

— Отдав свое сердце, я принял весь яд, что бурлит в груди Эйнона. Даже боль его смерти должна стать моей.

— Не вини себя в этом. Ты получишь смерть, но не получишь бессмертие.

— Не только поэтому. Я должен был дожить до тех времен, когда человечество не повторит моей ошибки и не воззовет тирании, когда в мире будут те, кто помнит прежние времена... Помнит, что даже во тьме есть свет. Я не вижу, звезды сегодня сияют?

— Очень ярко, милорд. Очень ярко...

Если стянуть покрывало сознания, осмысления, животного ужаса человека перед смертью, инстинкта выживания и заглянуть в душу, в подсознание, глубже, туда, куда мы забыли дороги, то смерть... притягательна. Она завораживает. Она не пугает, она — желанна. Из отрицательного героя превращаясь в доброго ангела, становясь аналогом свободы — целостности души. Выхода из спячки и не концом, а продолжением старого пути, начало нового круга. Не неизвестностью, а ожиданием. Потому что когда в мертвых глазах заканчивается небо, открываются двери. Не в рай и не в ад, рай и ад здесь, с нами, внутри каждого из нас. А куда открываются двери... в своё время это узнает каждый.

— Я три дня могу не спать.

— А я — три недели.

— Я прикончу тебя прежде, чем вырублюсь!

— А я тебя разгрызу.

— Отлично — мы оба погибнем.

Как говорил про меня Гейне, когда мне было всего 19 лет, я рожден, чтобы умереть, как гладиатор, с улыбкою на устах. Совершенно безразлично, больше или меньше придется мне страдать в жизни. Пусть будут счастливы другие! Для таких натур, как моя, достаточно бороться, медленно, до последней капли проливать свою кровь, сжигать свое сердце, и со смертью в душе улыбаться.

— Ты всю ночь надо мной сидел?

— Да так... думал.

— О чем же?

— О многом. Например, как тебя называть. Придумал тебе имя.

— Ты так говоришь, будто с небес его снял.

— В общем-то, так и есть. Вот там... Знаешь вон то созвездие?

— Очень хорошо знаю.

— Видишь, какой оно формы?

— Да, это дракон.

— Именно. По-научному звучит «Драко», что и означает «дракон».

— Значит, вместо того, чтобы звать меня «Дракон» на своем языке, будешь звать так же на чужом?

— Ты прав. Это глупо.

— Что ты! Я почту за честь быть названным в честь созвездия. На самом деле.

— Что же теперь будет, Драко? Что нам делать без тебя? К кому обратиться?

— К звездам, Боуэн. К звездам.

После того, как Драко принес себя в жертву, Боуэн и Кара правили народом честно и справедливо. То был поистине золотой век света и процветания. А когда становилось нелегко, звезда Драко светила еще ярче, чтобы все знали, где искать помощи.

— Что дракон может знать о рыцарях давнего кодекса?

— «Его меч защищает беззащитных, его мощь вдохновляет слабых, его язык не знает лжи...»

— Замолчи, я помню. Память — единственное, что осталось. Только и остается помнить. Ничего уже не вернешь.

— Разве ты пытался?

— Неудачно. Я больше не пытаюсь изменить мир. Я пытаюсь в нем прожить.

— У меня кольчуга от твоей слюны ржавеет, а от дыхания блевать тянет!

— Что же ты хочешь, если между зубов гниют останки старых рыцарей.

— Что дракон может знать о рыцарях давнего кодекса?

— «Его меч защищает беззащитных, его мощь вдохновляет слабых, его язык не знает лжи...»

— Замолчи, я помню. Память — единственное, что осталось. Только и остается помнить. Ничего уже не вернешь.

— Разве ты пытался?

— Неудачно. Я больше не пытаюсь изменить мир. Я пытаюсь в нем прожить.