— Ты же не любишь слово «бабы».
— По отношению к себе — да. Все бабы, а я фея.
— Ты же не любишь слово «бабы».
— По отношению к себе — да. Все бабы, а я фея.
— Ты же просто проститутка!
— Да, я проститутка. А ты живёшь с мужиком за его деньги, которого даже не любишь. Ты не проститутка?!
— С Юрой тебе нужно использовать тактику моего Кирилла: просто ни о чём не спрашивать.
— И это что, помогает?
— Это убивает...
— Какого хрена ты сюда припёрлась?
— Я припёрлась, чтобы дать ей право выбора. Чтобы она сама сказала, хочет она с тобой лететь или нет, хочет она с тобой жить или нет.
— Она хочет.
— Ты этого не знаешь. Это вы с её мамой так решили. Она может быть только сейчас начала догадываться, что не хочет.
— ... Да даже если так, тебе-то какая разница?
— Я стояла на Ленинградке, мне было холодно и хреново. Кто-то наверху решил, что я хочу быть проституткой, я этого не хотела. Мимо проезжала Даша, она дала мне шанс. Понятно?
— Красиво... Мощно... Образно. Молодец! Только Даша не стоит на Ленинградке.
— Какая разница, она живёт на Ленинградке.
— Ей скучно! Любовника она себе завела. Тварина!
— У неё нет любовника.
— Да знаю я, что нет... пока... Но будет. Это же ваша природа бабская — потаскушная. Чуть что, скучно стало — надо перед кем-нибудь ноги раздвинуть. Ну не умеете вы по-другому развлекаться.
Запомни, Юра! Если у тебя проблемы с женой, то засунуть свой член в другую бабу — это не выход.
А знаешь, Вячеслав, ты кто? Маленький, мерзкий... и уже быдло. «Бабки» эти, словечки. Всё не своё, всё подслушано у мужиков каких-то. Своего ничего нету.
— Аська, я прям чувствую, что он мне изменил!
— Даш, это бабское. Максимум, что мы чувствуем, что нам жмут туфли, а всё остальное мы додумываем.