Думать — это всегда утомительное занятие.
Вот именно! Тело как клетка: снаружи все очень респектабельно, но сквозь прутья выглядывает хищник!
Думать — это всегда утомительное занятие.
Вот именно! Тело как клетка: снаружи все очень респектабельно, но сквозь прутья выглядывает хищник!
Я уже в том возрасте, когда понимаешь, что человека следует принимать таким, каков он есть, с тем набором хромосом, которые и определяют характер.
Факты — упрямая вещь, а они заключаются в том, что, по мнению современных западных биологов, корни поведения человека лежат в его генетической природе. Следовательно, двадцатичетырёхлетний убийца является убийцей потенциальным и в два, и в три, и в четыре года. Разумеется, так же, как гениальный математик или музыкант.
Жизнь действительно сложная штука. Мужчины едва ли обратят на тебя внимание, если ты не привлекательна, а женщины никогда не будут приветливы, если ты обладаешь привлекательностью.
(Жизнь действительно очень сложная штука. Мужчины не будут к вам хорошо относиться, если вы не миловидны, а если вы миловидны, не ждите расположения женщин.)
Признаться, когда узнаешь человека получше, непременно углядишь в нем какую-то странность. Нормальные люди иногда такое выкинут, что и не придумаешь, а ненормальные часто ведут себя очень разумно.
Быть настолько уверенным в правоте своих идей и фактов, что не замечать деталей — это черта очень честных людей.
Человек наделен тягой к жизни. Это на уровне инстинкта. Человек живет вовсе не потому, что у него есть какие-то разумные стимулы. Сплошь и рядом люди, которым, по нашему мнению, «лучше бы умереть», не хотят умирать. Те же, у кого вроде бы есть все, ради чего стоит жить, подчас не могут преодолеть недуг – у них нет сил бороться за жизнь.
— Он вступил в дело к своему дяде и стал, как бы это сказать, какой-то пресный, что ли. Правда, уверяет, что бросит службу и займется журналистикой — он неплохо пишет. Но я не верю в эти разговоры. Он хочет одного — разбогатеть. Это так противно, по-моему. Вы не согласны, мистер Саттертуэйт?
Он был растроган ее молодостью, ее детской самоуверенностью…
— Голубушка, — сказал он, — на свете так много противного! Так много противных людей, одержимых не только мыслью о деньгах.