Стивен Прессфилд. Врата огня

Мысли воина непосредственно перед боем, как часто замечал мой хозяин (всегда называвший себя исследователем страха), следуют неизменным путем. Всегда возникает пауза, часто всего на один удар сердца, когда перед внутренним взором открывается следующее тройственное видение, обычно в одном и том же порядке: сначала в глубине сердца возникают лица любимых, которые не разделяют с воином непосредственную опасность, — жены и матери, детей, особенно если это дочери, особенно если совсем юные. Лица тех, кто останется под солнцем и сохранит в своем сердце память о нем, воин видит с нежностью и сочувствием. Им он посылает свою любовь и прощальные слова.

0.00

Другие цитаты по теме

Все, что нужно человеку, — это жить. Жить прежде всего: вцепиться в дыхание. Выжить.

Жизнь напоминала спектакль, трагедию, какие можно увидеть на сцене: падение Илиона, разграбление Фив. Только теперь трагедия стала нашей жизнью, и в ней играли реальные люди из плоти и крови — актерами стали мы сами.

Страх.

Врага побеждает его собственный страх.

— А теперь ответь, что является источником страха?

Когда Александр замешкался с ответом, Диэнек руками провел по своей груди и плечам.

— Страх исходит отсюда, из тела. Тело, — объявил он, — это мастерская страха.

Выполнение обычных вещей в необычных обстоятельствах.

Мальчишки становятся мужчинами, а мужчины — мальчишками. Рабы становятся свободными, а свободные — рабами. Детство уходит.

Подними с обочины острую палку и выколи себе глаза, дружок. От этого ты не станешь лучше видеть, чем сейчас.

— ... не все невидимое благородно. Низкие чувства тоже невидимы. Страх, и жадность, и похоть. Что ты скажешь о них?

— Да, — признал Самоубийца, — но разве они не чувствуются низкими? Они смердят до небес, от них становится тошно на сердце. Благородные невидимые чувства ощущаются иначе. Они подобны музыке, в которой чем выше ноты, тем они чище.

Леонид приказал возвести настоящую крепостную стену.

Произошла забавная сцена, когда строители из союзного ополчения собрались на торжественный совет, чтобы осмотреть место и предложить архитектурные варианты. Чтобы осветить Теснину, принесли факелы, на земле набросали эскизы. Один из коринфских военачальников создал настоящий чертеж в правильном масштабе. Теперь начальники начали спорить. Стену нужно построить прямо в Теснине, чтобы ее перегородить. Нет, предлагали другие, лучше ее отнести на два плетра назад, создав «треугольник смерти» между скалами и крепостной стеной. Третий начальник убеждал отодвинуть стену вдвое дальше, чтобы освободить союзной пехоте пространство для сосредоточения и маневра. Тем временем рядом слонялись воины, налево и направо раздавая мудрые советы и пожелания, как это любят эллины.

Леонид же просто взял камень, подошел к первому попавшему месту и там его положил. Потом взял второй и положил рядом с первым. Остальные тупо смотрели, как их главнокомандующий, которому было далеко за шестьдесят, наклонился за третьим камнем. Кто-то рявкнул: «Сколько еще вы, идиоты, собираетесь стоять тут, разинув рот? Подождете до утра, пока ваш царь не построит стену сам?»

Мужество же Диэнека было иным. Это было достоинство ЧЕЛОВЕКА, способного к ошибкам СМЕРТНОГО, который выводит отвагу из понимания своего сердца силой какой-то внутренней целостности, неизвестной Полинику.