— Кто рано встаёт тому Бог подаёт. Даю вам пять минут на сборы.
(Двадцать русских минут спустя)
— Смена часового пояса... Бессонница...
Каждый человек испытывает однажды потребность изгнать из себя злых духов, знакомых ему, и в особенности неведомых, тех, что толкают его к невидимым оврагам.
— Посмотри-ка, это же дорожный патруль, может быть, у них спросим дорогу?
— О чем ты, детка? Они даже свою задницу двумя руками не найдут.
Когда вернусь я в Портленд —
Клянусь, я сам взойду на плаху.
Но только в Портленд возвратиться
Мне не придётся никогда…
У меня с крышей похожая беда. Чувствую, как одна половина едет, а другая обваливается прямо внутрь моей башки. Хоронит там все, во что я могла бы верить.
Ты страдаешь. Ты улыбаешься людям, но твоя душа кричит от горя, которое нельзя выразить. Тебе просто некому его рассказать, потому что для всех остальных оно покажется мелким и ничего не стоящим. У них же кредиты, измены и проигрыши любимой команды... В футбол или хоккей, это все так важно! А тут ты со своим страданием, которое и объяснить-то толком не получается.
— Смотри здесь есть экземпляр «Духа войск».
— А в нём лежит билет метрополитена, датированный днём моего рождения! Каковы были шансы, что я найду единственный в России экземпляр моей книги, да ещё и с таким билетом внутри?
— Был бы я верующим, узрел бы в этом знамение.
— Пф! Ты просто завидуешь.
Чтобы сполна понять ценность улыбки, крыши над головой и руки помощи, нужно побыть иностранцем в незнакомой стране. У нас об этом иногда забывают.
— Ого! Мы опаздываем уже на два часа!
Так родилось понятие «Русские двадцать минут», употреблявшееся, когда опаздываешь.
— Сейчас вы почувствуете слабость, как будто падаете в овраг.
— Вы за овраги не беспокойтесь. Про них забыли, но именно по ним и приходится ходить.
Cлайд с цитатой